"КОТЕЛ". ДЕБАЛЬЦЕВО. ИСТОРИЧЕСКИЕ АНАЛОГИИ. Воспоминания ветеранов о киевском котле

Погибший в киевском "котле" / История / Независимая газета

Есть судьбы людские, в которых как в капле воды отразились подвиг и трагедия целых поколений наших соотечественников. Пример тому - жизнь и смерть генерала Бацанова.

СОЛДАТСКИЙ ПУТЬ

Будущий комдив родился 28 октября 1894 г. в крестьянской семье, в деревне Вощанки на Гомельщине. По окончании церковно-приходской школы работал у помещика, затем - на кирпичном заводе в Киеве и, наконец, на Криворожской шахте. На этом его трудовая деятельность закончилась и началась ратная служба. В январе 1915 г. он был призван в армию, получив боевое крещение на Юго-Западном фронте Первой мировой войны. В следующем году участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве. За умелые действия и храбрость, проявленные в боях, его представили к Георгиевскому кресту.

После Февральской революции 1917 г. вернулся домой и с октября возглавил один из партизанских отрядов, действовавших в Белоруссии. В мае 1918 г. этот отряд влился в 153-й полк 17-й стрелковой дивизии, формировавшейся на Гомельщине. В этом полку в должностях командира роты, затем батальона участвовал в Гражданской войне, был дважды ранен и контужен. С июля 1921 г. по январь 1923 г. находился на Туркестанском фронте. В общей сложности в походах и боях в годы Первой мировой и Гражданской войн провел семь лет.

Богатый боевой опыт предопределил его дальнейшую судьбу. Он стал кадровым военным. Окончив в Москве военную школу "Выстрел", он вернулся в

17-ю стрелковую дивизию, которая дислоцировалась в Нижнем Новгороде (с 1932 г. - Горький). Сначала командовал батальоном в 50-м стрелковом полку. В октябре 1928 г. его командир, будущий маршал Советского Союза Иван Конев, так аттестовал Бацанова: "Решителен. С достаточной инициативой. Сообразителен... Настойчиво добивается выполнения порученного дела... В обстановке ориентируется быстро... Решение принимает смело и уверенно, избегает шаблона... Толково и обстоятельно организует и проводит учение... Общая военная подготовка, большой командный стаж дают право на занятие самостоятельной должности. Может быть единоначальником".

Эта аттестация послужила основанием назначение Бацанова начальником Военной школы специальных служб ВВС РККА, находившейся в Москве. Пребывание в столице позволило ему выкроить время для обучения в Военной академии имени М.В. Фрунзе. До назначения его в мае 1938 г. командиром ставшей ему родной 17-й сд, он командовал около девяти месяцев 164-м стрелковым полком 55-й стрелковой дивизии.

В конце 1939 г. 17-я сд приказом наркома обороны СССР Маршала Советского Союза Климентия Ворошилова была включена в состав Северо-Западного фронта. С января по 12 марта 1940 г. соединение Бацанова принимало активное участие в Советско-финляндской войне. Как отмечал в наградном представлении командир 15-го стрелкового корпуса, в состав которого входила дивизия: "В тяжелых боях на Карельском перешейке за предполье укрепленного района тов. Бацанов, пренебрегая опасностью для жизни, руководил боем и своим бесстрашием и личным примером воодушевлял бойцов и командиров. При прорыве УР на реке Салмэн-Кайта дивизия под руководством тов. Бацанова овладела большим количеством железобетонных и дерево-земельных сооружений, захватила много оружия и боеприпасов. За личное мужество и отвагу, проявленные в боях, и беззаветную преданность Родине удостоен правительственной награды - ордена Красного Знамени".

Этот орден засверкал не только на груди Терентия Кирилловича, но и на знаменах дивизии и одного из ее полков. Вместе с наградой он получил и генеральское звание, введенное в Красной Армии в мае 1940 г.

После окончания советско-финляндской войны 17-я дивизия возвратилась в Горький. Однако вскоре поступил приказ наркома обороны Тимошенко, в соответствии с которым соединение Бацанова перебросили на границу с Латвией. Но и там оно не задержалось. Поступил новый приказ наркома, согласно которому дивизия совершила рокировку вдоль Днепра к границе с Румынией в связи с возможным вооруженным столкновением с ней из-за Бессарабии. Летнее 1940 г. "путешествие" одного из лучших соединений Красной Армии на этом не закончилось. В конце августа его снова возвратили на Запад. Дислоцировалась 17-я дивизия в районе Полоцка, находясь в резерве командующего Западным Особым военным округом (ЗапОВО).

ТРАГИЧЕСКИЙ ИЮНЬ

12 июня 1941 г. нарком обороны с разрешения Председателя Совета Народных Комиссаров СССР Сталина приказал военным советам западных военных округов начать выдвижение войск из тыловых районов ближе к государственной границе в целях повышения боевой готовности войск на случай отражения возможного вторжения противника и нанесения по нему ответного удара. В тот же день начальник штаба ЗапОВО генерал-майор Климовских отдал распоряжение генералу Бацанову о выдвижении дивизии в район Лиды, где согласно "плану обороны государственной границы Западного Особого военного округа" сосредоточивались и другие соединения 21-го стрелкового корпуса, в который ее включили. Командир дивизии в соответствии с жестким требованием "не спровоцировать немцев на нападение" организовал осуществление перехода лишь в темное время суток, осуществляя марши по 40-70 км за ночь.

22 июня части 17-й сд стояли на дневке северо-восточнее Лиды. О начале войны они узнали от проезжающих на автомашинах раненых командиров и бойцов. Генерал Бацанов распорядился усилить меры по маскировке от воздушного нападения, привести в готовность зенитные средства - счетверенные "максимы" на автомашинах, выставить боевое охранение.

Как стало известно позже, командующий фронтом генерал армии Дмитрий Павлов их отдавал, но они не соответствовали уже складывавшейся обстановке, а главное, вообще не доходили до войск.

Около 12 часов дня 22 июня командиру 21-го ск генерал-майору Борисову приказали сосредоточить 17-ю и 37-ю дивизии в районе Скиделя, чтобы совместно с 29-й танковой дивизией 11-го механизированного корпуса 3-й армии восстановить положение на восточном берегу реки Неман. Выполнить эту задачу Борисов не мог, так как 17-я сд находилась еще на подступах к Лиде, а 37-я сд заканчивала сосредоточение севернее этого города, то есть обе дивизии были примерно в 100 км от намеченного им района действий. К тому же штаб корпуса располагался еще в Витебске, и приказ командующего до него не дошел.

Еще в 4 часа утра 22 июня Павлов решил перебросить в Лиду из Молодечно 24-ю сд, которую также предполагалось включить в 21-й ск. В связи с невыполнением этим корпусом первого приказа Павлов в 18 часов распорядился сосредоточить в районе Лиды все три дивизии "в готовности нанести контрудар в направлении Друскинкай во взаимодействии с Северо-Западным фронтом". Наши соединения не смогли еще полностью сосредоточиться и не располагали необходимым количеством оружия и боеприпасов. Против них на стыке фронтов наступали соединения германской 3-й танковой группы генерал-полковника Гота, поддерживаемые массированными ударами авиации, поэтому и этот приказ командующего фронтом выполнен не был.

Приказание командующего Западным фронтом, отданное командиру 21-го ск днем 23 июня, гласило: "немедленно 37-й и 17-й стрелковым дивизиям выдвинуться на рубеж Варена, Ново-Козаковщизна, Дубинцы, р. Джитва". Следовательно, резервный корпус Павлов решил в конце концов использовать для организации обороны на тыловом рубеже. Однако сделать это под натиском превосходящих подвижных соединений противника и мощными бомбежками его авиации стрелковым частям без необходимых противотанковых и зенитных средств не удалось.

24 июня соединение 21-го ск продолжало все еще под ударами противника на земле и с воздуха сосредоточиваться и мужественно сражаться с врагом в районе Лиды. В тот день Павлов включил корпус в состав 13-й армии, находившейся во втором эшелоне фронта. Быстрым продвижением к Молодечно 3-я танковая группа немцев создавала уже непосредственную угрозу Минску с севера. Тем не менее командующий фронтом все еще продолжал считать (по-видимому, на основе опыта январской 1941 г. оперативно-стратегической игры, в ходе которой Жуков, командуя "синими", окружил и разгромил "красных" под командованием Павлова именно в этом районе), что основные события развернутся вокруг Лиды. Эта уверенность основывалась также на том, что противник продолжал усиленно бомбить ее окрестности и выбросил там несколько, хотя и малочисленных, воздушных десантов. Частям 17-й сд пришлось вести борьбу не только с наступавшим с фронта противником, но и с подразделениями врага в тылу.

Командующий Западным фронтом еще более утвердился в правильности своей оценки намерений гитлеровцев после получения донесения командующего 3-й армией генерал-лейтенанта Василия Кузнецова. "Считаю, - докладывал он в 12 часов 30 минут 24 июня, - что противник, обходя правый фланг армии, наносит удар в Лидском направлении". Поэтому вместо заблаговременной организации обороны в Минском укрепленном районе командование фронтом сосредоточило свое внимание на районе Лиды и продолжало стягивать туда свои резервы. В 14 часов 25 минут командарму 13-й генерал-лейтенанту Филатову была отдана директива, в которой ставились следующие задачи: объединить соединение 21-го ск (17, 24, 37 и 50-ю сд) и, прикрываясь с вильнюсского направления (откуда наступала большая часть сил 3-й танковой группы. - В.А.) и обеспечив 8-й артиллерийской противотанковой бригадой оборону в районе Лиды, частью сил организовать наступление в целях взаимодействия с ударной группой генерал-лейтенанта Ивана Болдина, первого заместителя командующего фронтом.

Однако продвижение подвижных соединений Гота на Молодечно не дало возможности нашим войскам выполнить полностью и этот приказ. Некоторые части 21-го ск, в том числе и

17-й сд, под не прекращавшимися бомбежками с воздуха вышли в указанные им районы и повели ожесточенный бой с противником. В результате самоотверженных действий воинов, личного мужества генерала Бацанова частям дивизии удавалось сдерживать наседавшие на них части германских 12-й танковой и 18-й моторизованной дивизий и наносить им существенный урон.

Когда развертывались бои в районе Лиды, главные силы танковой группы Гота с северо-запада рвались к столице Белоруссии. К исходу 25 июня ее передовые части подошли к Минскому укрепленному району. В тот день находившийся с первого дня войны в штабе Западного фронта заместитель министра обороны Маршал Советского Союза Борис Шапошников доложил в Москву замысел немецкого командования окружить войска Западного фронта. Ставка разрешила отвести войска из наметившегося к западу от Минска "котла". Военный совет фронта отдал войскам директиву начать отход в ночь с 25 на 26 июня.

По воспоминаниям ветеранов, личный состав 17-й сд выходил из окружения отдельными подразделениями и небольшими группами. Генерал Бацанов отдал приказ полкам прорываться с боем на Слуцк-Калинковичи. Ветеран дивизии Семен Соловьев вспоминает: "Бацанов поставил задачу двигаться в район Негорелое-Столбцы на старый УР (Минский) и быть готовыми к боям. Нам предстоял переход через р. Неман, но мост немцы разбомбили. На берегу скопилось много авомашин. Их по приказу генерала перетягивали канатом по дну реки, глубина которой была до 1,5 метра. Немцы вскрыли это и начали сильно бомбить. Мы несли большие потери. Когда прорвались к УРу, то обнаружили, что там высадился немецкий десант (в действительности это были уже полевые войска. - В.А.), укрепился и открыл по нам огонь из автоматов, пулеметов и минометов. Во главе первой цепи при прорыве организованной обороны немцев, засевших в наших старых ДОТах, шел Бацанов. После прорыва обороны противника дивизия разделилась на отдельные отряды. Генерал дал указания командирам отрядов о дальнейших действиях по выходу из окружения. Помню, он сказал: "Я воевал в этих местах во время Первой мировой войны и хорошо знаю их. Здесь много болот, лесов и оврагов. Это дает шанс для скрытного передвижения и возможность пробиться на восток. Но для этого необходимы строгая военная дисциплина, смелость, отвага и упорство. Немцы любят наступать по плану. Они боятся внезапных нападений и пасуют при неожиданных ситуациях". Так оно и получилось. Сбивая немецкие заслоны, 109-й отдельный батальон связи, с которым был и генерал Бацанов, прорвался на юго-восток по припятским чащобам в район реки Птичь".

Значительное количество войск, в том числе и 10-й армии, к середине июля вышло из окружения и влилось в состав 21-й армии, действовавшей на бобруйском направлении.

Генерал Бацанов вначале командовал свободным отрядом отошедших частей, а в конце июля был назначен командиром 24-й сд, сформированной из остатков двух дивизий. В это время генерал Василий Кузнецов восстановил 3-ю армию, в состав которой вошли несколько вновь сформированных дивизий, в том числе и 24-я.

"БЫЛ ОБРАЗЦОМ МУЖЕСТВА И ХРАБРОСТИ"

Войска 3-й армии вошли в состав Центрального фронта, образованного 24 июля. На этот фронт Ставка Верховного командования возлагала большие надежды в общем замысле Смоленского сражения. В директиве, направленной 28 июля за подписями Сталина и Жукова, указывалось: "Нам крайне необходимо на Центральном фронте действовать как можно активнее, чтобы активными действиями больше сковать сил противника".

Упорное сопротивление войск Центрального фронта, в числе которых была и 24-я стрелковая дивизия генерала Бацанова, явилось одной из важнейших причин поворота 2-й армии Вейхса и танковой группы Гудериана с московского стратегического направления на киевское. К выполнению приказа Гитлера Гудериан приступил 25 августа. Согласно замыслу операции навстречу 2-й танковой группе должна была наступать 1-я танковая группа генерал-полковника Клейста с целью окружения войск Юго-Западного фронта.

В междуречье Днепра и Десны развернулось крупное, ожесточенное сражение, продолжавшееся до конца сентября. 24-я дивизия генерала Бацанова под натиском противника отходила на Чернигов, оборонялась на реке Сейм севернее Бахмача, затем была вынуждена отходить на Прилуки, Кирятин, Лубны Полтавской области. Тяжелый бой части дивизии провели на реке Оржица в 80 км юго-западнее Лубны. Оказавшись в середине сентября в окружении, дивизия была расчленена на несколько изолированных групп, которые бились с врагом до последней возможности.

По учетным данным Генерального штаба, 24-я сд первого формирования числится погибшей в боях. В личном деле начальника штаба дивизии Скрипки, вышедшего из окружения

4 октября, имеется объяснительная записка, в которой указывается: "Ведя бой в сентябре 1941 г. в районе Прилуки Украинской ССР, дивизия попала в окружение и была частично разбита, часть попала в плен. Командир дивизии был убит". В докладной записке Скрипки Главному управлению кадров о генерале Бацанове было сказано: "За время боев с первых дней войны и до начала сентября, когда я видал в последний раз генерал-майора Бацанова, он был смелым боевым командиром и пламенным патриотом нашей Родины. В тяжелой обстановке оборонительных боев он всегда был на самых опасных участках и лично руководил боем. Генерал-майор Бацанов был для нас образцом мужества и храбрости".

За боевые заслуги в боях с немецко-фашистскими захватчиками в самом тяжелом и грозном 1941 году генерал-майор Терентий Бацанов одним приказом с бывшим командующим Юго-Западным фронтом Михаилом Кирпоносом и начальником штаба фронта генерал-лейтенантом Владимиром Тупиковым был награжден посмертно в мае 1956 г. орденом Отечественной войны 1-й степени, а в августе 1989 г. - медалью "За оборону Киева". В память о нем и других воинах 17-й Краснознаменной стрелковой дивизии 4 февраля 1989 г. в Горьком (с 1991 г. - Нижнем Новгороде) на фасаде одного из зданий Кремля с воинскими почестями была открыта мемориальная доска.

nvo.ng.ru

Войска НКВД в «Киевском котле».

"Мы сделали все, что смогли. И даже больше." (майор Т.И.Вагин, командир 227-го полка НКВД)

Войска НКВД в годы Великой Отечественной войны — это не мифические заградотряды с пулеметами позади наступающих частей Красной Армии. На самом деле, именно они первыми приняли удар на Государственной границе СССР, затем сражались вместе с регулярными войсками РККА всю войну, вели диверсионную и разведывательную борьбу в тылу противника и выполняли еще целый ряд сложных и ответственных заданий.

Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение оставить Киев. В ночь с 18 на 19 сентября 1941 года основные силы советских войск были сняты с правобережных оборонительных рубежей, части переправлялись на левый берег Днепра, началось отступление. Но киевские мосты нужно было взорвать. Эта задача была возложена на 4 дивизию НКВД полковника Ф.М. Мажирина.

Федор Максимович Мажирин вспоминал: «День 19 сентября выдался на удивление солнечным и теплым. Над Днепром чистое голубое небо. Часов в 11 утра фашисты открыли ураганный огонь по юго-западным окраинам города, а затем осторожно двинулись вперед, к мостам. Еще немного и их надо взрывать. Сигнал — и мы со своего командного пункта увидели столбы огня и дыма над железнодорожным мостом. Взлетел на воздух Дарницкий мост. Облитый смолой и бензином, вспыхнул деревянный Наводницкий мост. И вот, прямо перед нашим КП, на мосту сверкнула вспышка и черный султан взрыва подбросил вверх искореженные пролеты. На мгновение обнажилось песчаное дно, затем воды Днепра сомкнулись, и вокруг груды обломков посредине реки беспорядочно заплясали волны. Потом у берега взвилось несколько водяных фонтанов: моряки Днепровской флотилии уничтожили свои корабли. Над Днепром повисло облако дыма и пыли» После подрыва мостов дивизия начала отходить в сторону Борисполя. 20 сентября по приказу командования 37 армии дивизия заняла оборону на участке село Александровка- хутор Гора., прикрывая отход армии. Не успев оборудовать позиции сразу приняла бой. Противник силами двух полков при поддержке 50 танков, двух артдивизионов и авиации развернул наступление. Атаку удалось отбить, немцы потеряли 10 танков и около 300 человек, но в это время прорвав оборону на северо-востоке фашисты заняли Борисполь. Дивизия оказалась в окружении. Заняли круговую оборону. После артиллерийско-минометного обстрела противник пошел в наступление. Первую, а затем и вторую атаку врага удалось отбить. Кончились боеприпасы, было много убитых и раненных. Генерал-майор Ф.М. Мажирин так рассказал об этом бое: » Разгорелась жестокая схватка, все мои товарищи дрались с врагом не на жизнь, а на смерть. Героически погиб командир 57-го полка подполковник П.К. Алтуфьев: в атаке он захватил вражеское орудие и обратил его огонь в сторону фашистов, но разрывом снаряда ему оторвало ноги. Мы несли большие потери, противник окружил нас со всех сторон. Однако подразделениям 227-го полка и 81-му отдельному батальону удалось прорвать кольцо гитлеровцев и уйти на северо-восток…

мост им. Е. Бош

В боях под Киевом бойцы и командиры 4-й дивизии войск НКВД доказали свою беспредельную преданность Родине. Цифры — скучная вещь, но хочу сказать, что в этих боях дивизия уничтожила около 9000 гитлеровских солдат и офицеров, 6 самолетов, 57 танков и бронемашин, 53 орудия, 61 миномет, 23 пулемета, 9 тракторов, до 200 автомашин,32 мотоцикла. Наши воины захватили три знамени разбитых фашистских частей»

Оставив Киевский укрепленный район, соединения и части Юго-Западного фронта начали отход. В упорных сражениях гитлеровцам удалось окружить 5, 21, 26 и 37 армии. Находясь во вражеском кольце, советские войска вели ожесточенные бои, пытаясь прорваться в районах Прилуки — Лубны — Ромны. К этому времени все отошедшие с западной границы отряды Украинского погранокруга были переформированы в погранполки в войск НКВД.

Прикрывая отход частей 37-й армии, в тяжелом положении сказался 227-й полк майора Т. И. Вагина. Секретарь партийного бюро полка политрук Дерганов, находясь в окружении, записал в своем дневнике: «20 сентября. Вчера соединились на Бориспольском шоссе с остальными подразделениями полка. Продолжаем арьергардные бои с наседающими гитлеровцами. Продовольствия нет, остатки сухарей передали раненым. Снова атака пехоты и танков противника Бой ведет батальон капитана Гузий. Атака отбита, но батальон обескровлен. 300 человек убитых и раненых — вот наши потери.

23 сентября. 10.00. Наш 1-й батальон уничтожил ружейно-пулеметным огнем и штыковым ударом вражеский отряд. В наших руках фашистское знамя. Это произошло у села Старое.

2 октября. 15.00. В районе с. Ерковцы моторизован­ным частям противника удалось «разрезать» полк на две группы. Во главе одной из них стал майор Вагин, во гла­ве другой — комиссар полка батальонный комиссар Иванов.

19.00. Группа майора Вагина ведет неравный бой с гитлеровцами. Слышим крики: «Рус, сдавайся!» Старший по­литрук Антоненко и знаменосец старшина Абрамов ответили за всех: «Умрем, но не сдадимся!» Нас — горсточка. У всех — винтовки и всего один пулемет.

21.00. От полка осталось 50 человек. Многие ранены. Но, кроме лютой ненависти к врагу, нас ведет в бой вели­кая любовь к Родине. 20 человек подали заявления о приеме в ряды Коммунистической партии.

3 октября. Нас осталось 45. Командир полка сказал: «Мы сделали все, что смогли. И даже больше. У нас нет ни продовольствия, ни боеприпасов. Приказываю: разбиться на 5 групп и пробиваться через линию фронта».

23.00. Двинулись на восток. Нас мало. Но с нами идет боевая слава полка. Мы пробьемся к своим!»

И они пробились! Через несколько месяцев, пополнив ряды, полк продолжил свой боевой путь у стен Сталинграда.

Крайне тяжелое положение сложилось в селе Городище, куда 19 сентября прибыли Военный совет и штаб Юго-Западного фронта. Обстановка с каждым часом все более ос­ложнялась. Самолеты противника непрерывно бомбили село, где скопилось свыше трех тысяч бойцов и командиров, обо­зы, боевая техника. Вражеская пехота все туже стягивала кольцо вокруг населенного пункта. На рассвете 20 сентября 1941 года, после 35-километро­вого ночного марша и боя на городищенских переправах, от­ряды сосредоточились на подступах юго-западнее окраины с. Сенча… Решили с ходу овладеть всей западной стороной Сенчи, а также захватить сенченскую переправу. Автомат­чики противника были оттеснены на восточную окраину Сенчи. Что же касается сенченской переправы, куда наступ­ление было организовано с трех сторон, то первая атака успеха не имела: противник на переправе встретил нас организованным пулеметно-минометным огнем… В резуль­тате разведки боем было установлено, что мост заминирован, а переправу обороняли до двух батальонов вражеской пехо­ты, два 75-мм орудия, пять средних танков и минометы. Учитывая, что гитлеровцы в любую минуту могут взор­вать переправу, было решено отвести группу в район с. Луч­ки, что 3,5 км южнее Сенчи, с целью построить переправу из подручных средств и вывести личный состав из окру­жения…Для обеспечения переправы в западном направлении было организовано наступление, которое увенчалось успе­хом. В ночь на 21 сентября 1941 года и на рассвете 22 сен­тября переправилось 5 тысяч бойцов и к

омандиров…Выйдя из вражеского кольца в районе Гадяча, группы соединились с частями Красной Армии.

67 суток пробивалась из окружения группа из 27 бой­цов 4-й дивизии под командованием батальонного комисса­ра Е. С. Слуцкого. Верность присяге и войсковое товари­щество выручали отряд в трудные минуты испытаний. Бой­цы упорно двигались к линии фронта, уничтожая на пути мелкие группы противника. В конце ноября, пройдя по ты­лам врага свыше 700 километров, отряд вышел в расположе­ние советских войск.

В октябре — декабре 1941 года в сводках политуправле­ния войск НКВД СССР отмечалось: «…Вышли и выходят из окружения бойцы и командиры 4-й дивизии, обороняв­шей Киевский укрепленный район. Действуя в тылу врага, подразделения дивизии уничтожили до 3000 немцев, отбили 2 фашистских знамени, свыше 200 велосипедов и мотоциклов, 10 машин, десятки пулеметов и минометов.

На 5.10.41 г. вышло из окружения и вернулось в свои части 1513 человек. По погранполкам и отрядам на 5.10 еще остается в окружепии 4528 человек… С 12.11 по 1.12 из ок­ружения противника вышли 457 человек. Всего на 1.12 вы­шли из окружения 2897 бойцов, командиров и политработ­ников. Выход из окружения мелких групп и одиночек продолжается».

Далее в сводке от 30 октября 1941 года говорилось: «Выполняя приказ командования, бойцы, командиры и по­литработники частей вели упорную борьбу в тылу против­ника и нанесли ему значительный урон. В борьбе с превос­ходящими силами врага многие бойцы, командиры и полит­работники проявили героизм, мужество и отвагу…Политаппарат, партийные и комсомольские организации частей и подразделений, находясь в окружении, проводили большую политмассовую работу по укреплению морального состояния, сплочению личного состава и мобилизации бой­цов и командиров на борьбу с врагом. Все жили одним стремлением: прорваться к своим…»

Тяжелые бои, окружение, гитлеровский оккупационный режим, подстерегавшая повсюду смерть не смогли сломить волю и стремление советских людей сражаться с ненавист­ным врагом. В этой обстановке главным для каждого бойца и командира было одно: выйти из вражеского кольца, влить­ся в ряды Красной Армии. Рассказывая о событиях, связан­ных с героической обороной Киева, бывший помощник на­чальника штаба 13-й дивизии войск НКВД, подпол­ковник в отставке

Немецкий солдат наблюдает горящий Наводницкий мост, подожженный бойцами НКВД.

Петр Родионович Савченко писал:

«…Чего- либо героического, на мой взгляд, ни я, ни мои товарищи в тот период не совершили. Сражаясь с фашистами, мы пре­жде всего выполняли долг перед Родиной, народом. Запо­мнилось окружение осенью 1941 года в районе Пирятина. Приходилось очень трудно, если не сказать более, но могу со всей ответственностью заявить: не было среди нас ни одного труса, предателя или паникера. Верили все без ис­ключения - пробьемся».

Понравился наш сайт? Присоединяйтесь или подпишитесь (на почту будут приходить уведомления о новых темах) на наш канал в МирТесен!

historicaldis.ru

"КОТЕЛ". ДЕБАЛЬЦЕВО. ИСТОРИЧЕСКИЕ АНАЛОГИИ.: carter38

"Киевский котёл"

Численность окруженных войск: больше 650 тысяч.

"Киевский котёл" стал крупнейшим окружением в мировой истории войн.

В организованном немцами окружении погиб целый фронт - Юго-Западный. Были полностью уничтожены четыре армии (5-я, 21-я, 26-я, 37-я), 38-я и 40-я армии были разгромлены частично. По официальным данным гитлеровской Германии, которые были опубликованы 27 сентября 1941 года, в "Киевском котле" было взято в плен 665 000 бойцов и командиров Красной армии, захвачено 3718 орудий и 884 танков.

Анализ документов говорит о том, что окружение Юго-Западного фронта было импровизацией немецкого командования, на которую оно решилось в ходе другой операции на центральном участке Советско-германского фронта. До сих пор нет однозначной оценки последствий Киевской операции, поскольку из-за нее вермахтом было упущено время для проведения блицкрига.

Еще за месяц до сдачи Киева, 18 августа 1941 года начальник Генштаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер представил Адольфу Гитлеру план нанесения удара на Москву через Брянск силами группы армий "Центр". Однако Гитлер отверг эту идею, а 21 августа подписал директиву, в которой говорилось: "Важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа".

Немецким командованием было решено фланговыми ударами окружить и разгромить войска Юго-Западного фронта. Эта операция представляла собой классические "канны" со сковывающей группировкой в центре и двумя ударными кулаками на флангах.

Сталин до последнего момента не хотел оставлять Киев, хотя, если верить мемуарам Георгия Жукова, он предупреждал главнокомандующего о том, что город необходимо оставить ещё 29 июля.

14 сентября 1941 года танки генералов Клейста и Гудериана встретились в районе Лубен. Уже 15 сентября 1941 года гигантское кольцо вокруг 5-й, 21-й, 26-й и 37-й советских армий замкнулось. В окружении оказалось и управление Юго-Западного фронта. "Киевский котел" был закрыт.

Лейтенант Василий Петров, ставший дважды Героем Советского Союза и генерал-лейтенантом артиллерии,оставил о "Киевском котле" воспоминания:

"… Прекратилось снабжение. Моторы глохли. Останавливались танки, автотранспорт, орудия. Пылали бесчисленные колонны на дорогах, а мимо брели толпой тысячи, десятки тысяч людей. Никто не ставил им задач, не торопил, не назначал срок. Они предоставлены сами себе. Хочешь - иди, хочешь - оставайся в деревушке, во дворе, который приглянулся. Кольцо окружения с каждым днем сжималось".

Из "Киевского котла" вышли немногие. Среди тех, кому это удалось, были как будущие маршалы Советского Союза Москаленко и Баграмян, так и будущий предатель - командующий 37-й армией генерал-майор Власов.

21 июня 1961 года, в честь 20-летия начала Великой Отечественной войны по решению Никиты Хрущева была учреждена медаль "За оборону Киева" . Ею было награждено около 105 тысяч человек.

Минский котёл

Численность окруженных войск: 105 тысяч человек.

Наступление советских войск в районе Минска развивалось стремительно. 2 июля 1944 года был освобожден Борисов. Его оккупация продолжалась ровно три года и один день.

Чaсти Крaсной армии, oбхoдя Минск, перерезали дороги на Барановичи и Молoдечно. Немецкие войска, дислоцированные восточнее Минска и в самом городе попали в окружение. В кольце оказалось около 105 тысяч человек. Красной армии удалось очень быстро создать внешний фронт окружения и рассечь группировку противника на несколько частей.

Минск был освобожден 3 июля. Сегодня эта дата отмечается как День независимости Белоруссии. Части вермахта, попавшие в "котел", небольшими группами по 500 — 2000 человек предпринимали неоднократные попытки прорыва в обход Минска с севера и с юга.

В первые сутки немецкая авиация попыталась организовать воздушный мост, но господство советских истребителей в воздухе вынудило немецкое командование отказаться от этой идеи.

Немецким частям, попавшим в "котел", надеяться было не на кого. Для борьбы с разрозненными группами противника в частях войск 2-го Белорусского фронта стали формировать специальные подвижные отряды (по три на стрелковый полк).

Их поддерживала с воздуха советская авиация, она производила корректировку действий наземных частей и наносила штурмовые удары. Также активную поддержку регулярным войскам оказывали около 30 партизанских отрядов.

Всего в ходе Минской операции вермахт потерял около 72 тысяч убитыми и пропавшими без вести. 35 тысяч человек попали в плен. Успешные действия Красной армии в восточной и центральной части Белоруссии позволили незамедлительно приступить к освобождению западных районов республики, Прибалтики и Польши

"Сталинградский котёл"

Численность окруженных войск: 300 тысяч.

19 ноября 1942 года войска Сталинградского и Донского фронтов перешли в наступление. Через несколько дней они замкнули кольцо окружения вокруг 22 дивизий 4-й танковой и 6-й полевой армий вермахта.

Большую роль в создании "Сталинградского котла" сыграл Константин Рокоссовский, возглавлявший действия Донского фронта. В ходе операции "Уран" войска должны были нанести удар с севера по растянутым флангам немецких войск. Войска Рокоссовского полностью справились с поставленной задачей: прорвав глубоко эшелонированную оборону, они сковали противника и не позволили ему парировать мощные удары по флангам 6-й немецкой армии.

23 ноября 1942 года войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов замкнули кольцо окружения, в котором оказалась почти 300-тысячная вражеская группировка.

К началу 1943 года 6-я армия Паулюса представляла собой жалкое зрелище. 8 января советское военное командование обратилось к маршалу с ультиматумом: если он не сдастся к 10-и часам следующего дня, все находящиеся в "котле" немцы будут уничтожены. Паулюс на ультиматум никак не отреагировал. Уже 31 января он был взят в плен.

В первых числах февраля 1943 года части и соединения 4-го воздушного флота Люфтваффе получили пароль "Орлог". Он означал, что 6-й армии больше не существует, а Сталинградская битва закончилось поражением Германии.

"Вяземский котёл"

Численность окруженных войск: 600-700 тысяч человек.

После завершения Смоленского сражения и Киевской операции советское командование ожидало массированного наступления на Москву в направлении автомагистрали Минск-Москва. Поэтому здесь были сосредоточены силы Красной армии Резервного и Западного фронтов.

В начале осени 1941 года немецкое командование решило начинать операцию "Тайфун", чтобы до наступления распутицы и зимних холодов захватить Москву. На одном участке фронта оказались сосредоточены значительные силы вермахта. В операции было задействовано 78 дивизий. В составе армий и трех танковых групп в подчинении фон Бока было 1 183 719 человек. Общая же численность личного состава в боевых и вспомогательных частях группы армий «Центр» в начале октября 1941 составляла 1 929 406 человек.

7 октября танковым соединениям вермахта 3-й и 4-й танковых групп удалось соединиться и сомкнуть кольцо у Вязьмы. В немецком окружении оказались войска 16, 19, 20, 24, 32-й армий, группа генерала И. В. Болдина, а также часть сил и тыловых служб 30, 33 и 43-й армий.

С 7 по 12 октября 1941 года Красная армия предпринимала попытки выйти из окружения, но большинству частей и соединений так и не удалось прорвать немецкие "клещи".

Роковой оказалась последняя попытка 20-й армии выйти из окружения, во время попытки прорыва в бою погибло около 5 дивизий. 20-я армия как боеспособная единица перестала существовать, а командовавший ей генерал Филипп Ершаков попал в плен.

Части 24-й армии также не смогли прорвать кольцо окружения, командарм Константин Ракутин погиб. Войска под командованием генерал-лейтенанта Михаила Лукина, действовавшие в районе севернее Вязьмы (19-я и 32-я армии и группа генерала Болдина), готовили прорыв вражеского кольца в направлении на Богородицкое. Он начался 11 октября в 16 чсасов. Прорыв был осуществлён, но обеспечить и укрепить фланги нашим войскам так и не удалось. Немцы очень быстро вновь замкнули кольцо окружения. Из "котла" удалось выйти только отдельным частям 2-й и 91-й стрелковых дивизий.

Несмотря на первоначальный успех под Вязьмой, немецкое наступление все же на время было остановлено. 5 декабря Красная армия перешла в контрнаступление.

"Демянский котёл"

Численность окруженных войск: 95-100 тысяч человек.

Демянская операция началась 7 января 1942 года с переходом в наступление армии Северо-Западного фронта. Нужно сказать, что образование "котла" изначально не входило в планы советского командования. Цели были масштабнее.

Первой задачей был выход армии правого крыла фронта в район Пскова и нанесение удара в тыл частям группы армий "Север" на ленинградско-новгородском направлении.

Также было запланирован глубокий охват группы армий "Центр" с северной стороны. Войскам 34-й армии нужно было "сковать противника" на демянском направлении.

На выполнение этих двух масштабных задач у Северо-Западного фронта не было достаточных ресурсов, зато проникновение в оперативный тыл противника позволил нашим войскам взять в окружение шесть дивизий 16-й армии вермахта. В "Демянском котле" оказались части 2-го армейского корпуса (12-я, 30-я, 32-я, 223-я и 290-я пехотные дивизии и моторизованная дивизия СС "Мертвая голова"

Коммуникации немецкой группировки, оказавшейся в "Демянском котле" были уничтожены ещё 8 февраля 1942 года, но ликвидация "котла" оказалась делом непростым, поскольку Люфтваффе был организован "воздушный мост". Главным аэродромом, с которого начинался "воздушный мост" в "Демянский котел" был Псков-Южный. В самом "котле" самолеты "Люфтваффе" принимали в Демянске и Песках.

Всего за период существования Демянского плацдарма (с 20 февраля 1942 года по январь 1943 года) немецкой транспортной авиацией было совершено 32 427 вылетов с грузом и 659 с пассажирами на борту. Благодаря такой массированной поддержке, в апреле 1942 года встречными ударами частей группы "Зейдлиц" с запада и дивизии "Мертвая голова" из "Демянского котла" 2-й корпус был деблокирован.

"Демянский котел" стал известен также благодаря мемуарной и художественной литературе. В апреле 1942 года над Демянском был сбит Алексей Маресьев, также в небе над "котлом" погиб сын Михаила Фрунзе Тимур.

Вот такие вот прслеживаются исторические аналогии! Конечно вся правда о "дебальцевском котле" еще неизвестна и узнаем ее мы не скоро!по материалам сайта:http://www.softmixer.com/

carter38.livejournal.com

Читать онлайн книгу Уманский «котел»: Трагедия 6-й и 12-й армий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Олег НуждинУманский «котел»: Трагедия 6-й и 12-й армий

© Нуждин О.И., 2015

© ООО «Яуза-каталог», 2015

* * *

Предисловие Алексея Исаева

Окружением советских 6-й и 12-й армий под Уманью в начале августа 1941 г. завершилась борьба советских войск, с июня отходивших с боями из Львовского выступа. Раз за разом они избегали окружения, наносили контрудары, уклонялись и держали важные переправы. Фактически именно длительное сопротивление Юго-Западного фронта, в том числе 6-й и 12-й армий, дало время советскому командованию на новые формирования, которые составили Резервную армию генерала Чибисова уже в августе 1941 г. Однако возможности продолжать борьбу у 6-й и 12-й армий с каждым разом все снижались, и наступил момент, когда очередной немецкий выпад оказалось нечем парировать. Кольцо окружения замкнулось.

Более того, трагические события под Уманью повлияли на последующие решения советского верховного командования, тогда уже сформировавшейся Ставки ВГК. Обсуждая с командованием Юго-Западного фронта обстановку в сентябре 1941 г., незадолго до замыкания киевского «котла», и Сталин и Шапошников ссылались на Умань как на негативный пример попытки организованного обхода. В адрес командования фронтом тогда, в сентябре 1941 г., прозвучали слова «у вас был более серьезный рубеж – р. Днепр – и, несмотря на это, при отводе войск [вы] потеряли две армии». Имелись в виду как раз потерянные под Уманью 6-я и 12-я армии. Собственно их окружение позволило немцам занять правобережную Украину и даже выйти к верфям Николаева.

Для отечественного читателя «котел» под Уманью трудно назвать «белым пятном» Великой Отечественной войны. Это произошло в первую очередь благодаря таланту советского писателя и поэта Е.А. Долматовского и его книге «Зеленая брама». Долматовский был непосредственным участником событий, сам прошел ад «уманской ямы», где содержались немцами захваченные советские пленные. Пусть и без подробностей, но Умань упоминалась как в исторической, так и в мемуарной литературе. Уже тогда были поставлены ключевые вопросы: целесообразность передачи 6-й и 12-й армий Южному фронту, правильность выбора направления прорыва и другие.

Однако в наше время историческое исследование немыслимо без сопоставления данных сторон. Собственно еще Е.А. Долматовский использовал книгу немецкого автора Ханса Штееца «Горные егеря под Уманью», представлявшую собой «взгляд с той стороны» на драму 6-й и 12-й армий. Однако ее использование прослеживается в «Зеленой браме» пунктиром, и Долматовский был явно негативно настроен по отношению к содержащимся на страницах этой книги сведениям. Доступ к немецким документам в тот период практически исключался, несмотря на то, что еще в ходе войны были захвачены оперативные документы вермахта по Умани.

Представленная книга призвана восполнить этот пробел и провести исследование знаменитого сражения по материалам обеих сторон. Причем скудость документальной базы советской стороны (ввиду утраты значительного количества оперативной документации) компенсируется не только собранными по крупицам материалами уманского музея, но и допросами советских командиров в немецком плену. Допросы – это новый и сравнительно недавно вводящийся в оборот источник. Они позволяют получить информацию по горячим следам из уст людей, многие из которых не дожили до Победы.

Вместе с тем трудно согласиться с оценкой автора личности командующего 6-й армией генерала И.Н. Музыченко. К оценкам сослуживцев, в том числе в мемуарах, следует относиться с осторожностью. Документы свидетельствуют о независимом характере генерала. В частности, получив нелепый по его мнению приказ из штаба Юго-Западного фронта, он ответил на него подробным разбором обстановки, указывая на невозможность исполнения порученных указаний. Такое случалось в Красной армии нечасто. Позднее, в условиях утраты боеспособности танковых соединений, Музыченко организовал результативный удар под Оратовым и Животовым, позволивший в очередной раз оттянуть момент окружения. Уже будучи в окружении, Музыченко правильно оценил наиболее перспективное направление прорыва из него на юг. Именно этим маршрутом вырвался начальник штаба 6-й армии Иванов.

Следует отметить, что И.Н.Музыченко был достаточно высоко оценен допрашивавшими его немцами. Так допрашивавший его немецкий офицер во время разговора обратил внимание на «значительный ум и ярко выраженный здоровый разум». Давая общую оценку военнопленного как личности, немец дал советскому генералу достаточно лестную характеристику: «Решительный генерал представляет собой тип большевика, прошедшего кровавую школу, твердого солдата, не лишенного чувства чести и достоинства». При этом Музыченко достаточно резко высказался в адрес НКВД и негативно оценил репрессии командного состава Красной армии. Также нельзя не обратить внимание, что Музыченко на допросе не сообщил немцам сведений о советских войсках, которые у них отсутствовали. Возможно, все это положительно сказалось на судьбе Музыченко после войны, когда после освобождения из плена и прохождения проверки он был восстановлен в рядах Советской армии.

Уманская драма уже много лет ждала исследования, выполненного на современном уровне, и сегодня эта задача в той или иной мере выполнена.

Алексей Исаев, кандидат исторических наук

От автора

Увлечение темой Уманского сражения, произошедшего в августе 1941 г., началось в 1989 г., после ознакомления с книгой «Зеленая Брама. Документальная легенда об одном из первых сражений Великой Отечественной войны», принадлежащей перу талантливого поэта Е.А. Долматовского. Это произведение на многие годы оставалось первой и единственной в Советском Союзе книгой, автор которой попытался дать общий обзор причин и самого хода окружения 6-й и 12-й армий.

Сравнительно много места уделено человеческим судьбам, как генералам, командирам корпусов и дивизий, так и простым красноармейцам. Е.А. Долматовский положил начало хорошему начинанию – поиску героев Уманского сражения, начинанию, которое, к сожалению, почти исчезло у его преемников. Их более интересовали значительные по масштабам и географической протяженности процессы, сталкивающиеся в противостоянии человеческие массы, оформленные в виде армий и корпусов.

Е.А. Долматовский стал автором многих мифов, особенно тех, которые были связаны с именами главных действующих лиц – командующих 6-й армии генерал-лейтенанта И.Н. Музыченко и 12-й армии – генерал-майора П.Г. Понеделина. Созданные им образы и описания стали почти хрестоматийными, кочуя с завидным однообразием из одной публикации в другую. Имеющиеся в настоящее время документы позволяют внести соответствующие уточнения.

Как оказалось, Е.А. Долматовский не был первым, кто оставил описание событий Уманского сражения. Появлению «Зеленой брамы» предшествовали воспоминания И.А. Хизенко «Ожившие страницы», написанные на основе фронтового дневника автора, случайно обнаруженного после войны в одном из украинских сел. Его опубликовал журналист Н. Федотов еще в 1961 году. И, видимо, с этого времени и следует вести отсчет исследованиям событий, произошедших вокруг Зеленой брамы в августе 1941 года.

Публикация дневников И.А. Хизенко оживила интерес к событиям начала войны на Уманщине, содействовала объединению ветеранов боев. Уже в 1966 году по местам, связанным с боевым действиями 6-й и 12-й армий в конце июля – начале августа 1941 года, совершила поездку небольшая группа членов Военно-научного общества Киевского военного округа. В ее составе были участники Уманского сражения генералы Я.И. Тонконогов, П.С. Ильин и полковник П.И. Перевертун.

В 1967 году генерал-майор С.И. Иовлев сделал доклад в Киевском военно-научном обществе на тему «Бои 6-й и 12-й армий в окружении в районе г. Умань (июль-август 1941 г.)». На долгие годы он стал по сути дела единственной научной работой по истории Уманского окружения. К сожалению, доклад не был опубликован и не стал достоянием широкой общественности. Однако появление такого рода работ однозначно свидетельствовало о растущем интересе к теме.

В это же время в самом урочище Зеленая брама и ее окрестностях развернулась поисковая работа. Ее идейным вдохновителем, главным энтузиастом стал учитель из Подвысоцкой школы Д.И. Фартушняк. Его силами, а также благодаря помощи учеников были собраны ставшие для сегодняшнего дня бесценными воспоминания непосредственных участников событий августа 1941 года. Письменные материалы, фотографии, находки на местах боев в дальнейшем легли в основу экспозиций и фондов Народного музея в селе Подвысоком. Ими пользовался при написании своей книги и сам Е.А. Долматовский.

В День Победы 9 мая 1972 года в селе Подвысокое состоялась первая встреча ветеранов, родственников погибших в августе 41-го воинов. Приехали 44 человека. Был образован Совет ветеранов 6-й и 12-й армий, создана поисково-исследовательская группа, советы ветеранов дивизий. Ими была проведена большая работа по сбору архивных материалов и воспоминаний, часть которых хранится теперь в Уманском краеведческом музее.

В ходе библиотечных изысканий выяснилась довольно прискорбная для историографии Великой Отечественной войны ситуация. Несмотря на все кажущееся обилие литературы, оказалось сравнительно мало так называемых «историй соединений». За пятьдесят лет изучения самого трагического и героического одновременно периода отечественной истории было написано всего несколько историй армий, несколько десятков разных по качеству историй дивизий, но практически отсутствовали истории корпусов.

По интересовавшему меня периоду имелась только монография, посвященная 18-й армии, изданная в 1982 году. Очевидно, что одним из побудительных мотивов к ее написанию стал факт, что в ее рядах служил Л.И. Брежнев. А вот ни о 6-й, ни о 12-й армиях ничего не было. Впрочем, в начале 90-х годов прошлого века уже не было секрета, почему. Обе армии были разгромлены противником, оба командующих оказались в плену, а один из них впоследствии был расстрелян. Такая история в советское время была не нужна.

Очень неравномерно была представлена история дивизий. Некоторым соединениям повезло. Как-то так по особенному сложилось, что про 80-ю дивизию вышло сразу несколько книг, в том числе и воспоминаний непосредственных участников событий – книги С.И. Гольдберга, П.Д. Репина, И.А. Хизенко и Н.И. Завьялова. Две неплохие по содержанию были посвящены 99-й дивизии: это монография Ю.К. Стрижкова «Герои Перемышля» и воспоминания К.И. Чернявского «Всегда с бойцами». Оставил свои воспоминания о службе в 16-й танковой дивизии В.И. Джанджгава.

А вот о подавляющем большинстве остальных соединений практически ничего опубликовано не было. Не оказалось в библиотеках своих «историй» у 72-й и 192-й горно-стрелковых, 190-й, 189-й, 139-й и 140-й стрелковых, 11-й, 8-й, 39-й и 49-й танковых и многих, многих других. Не написаны они и по сей день.

Не оставили воспоминаний даже те старшие командиры, которые остались в живых. Можно было ждать рассказа от бывшего командующего 6-й армии генерала в отставке И.Н. Музыченко, командира 8-го корпуса генерала М.Г. Снегова, командиров дивизий генералов П.И. Абрамидзе и Я.И. Тонконогова. Из них только Я.И. Тонконогов взялся за перо, но его воспоминания так и не были опубликованы.

Правда, рассказывают, что свои воспоминания оставил генерал Я.И. Тонконогов, и сейчас они хранятся у его жены, проживающей в Киеве. Но свободного доступа к ним у исследователей, как мне известно, нет.

Исключением оказался бывший начальник разведывательного отдела 6-й армии подполковник В.А. Новобранец. Солидные по объему воспоминания его было целиком опубликованы только в 2009 году, уже после смерти автора. Автор пишет интересно, порой занимательно, но когда начинаешь проверять его по другим источникам, с грустью осознаешь, как много оказалось неточным, ошибочным, а порой даже выдуманным в его мемуарах.

Девяностые годы прошлого века дали возможность познакомиться с зарубежной историографией, в первую очередь, с немецкой. Как оказалось, наш бывший противник приступил к анализу причин своего поражения раньше и качественнее, чем мы занялись историей своей Победы. Уже в середине 50-х годов стали выходить значительными тиражами воспоминания бывших генералов вермахта, началось создание описаний наиболее крупных сражений. Достоинством немецких работ была серьезная опора на архивные материалы, чего советские исследователи вплоть до настоящего времени были лишены.

Именно в 50-е годы появились работы, без которых не обходится теперь ни одно исследование, посвященное истории Уманского окружения, такие как монографии X. Штеетца «Горные егеря под Уманью» и О. Мюнцеля «Танковая тактика». Следует отметить также истории горно-егерских дивизий, участниц битвы, такие как работа X. Ланца «Горные егеря» и Й. Брауна «Горечавка и эдельвейс». Позднее вышла в свет очень качественная монография «Ласка», посвященная боевой деятельности 125-й пехотной дивизии, автором которой был X. Браймайер.

Доступ к данным исследованием позволил взглянуть на историю окружения 6-й и 12-й армий глазами противника и убедиться, что немцы воспринимали бойцов Красной армии как грозного и опасного врага, одолеть которого можно было только по всем правилам военной науки. Как оказалось, немецкое военное командование также было небезупречно, оно допускало многочисленные ошибки, порой переоценивая собственные силы и недооценивая наши. В результате изучения складывалась достаточно любопытная картина противостояния. Оба противника допускали ошибки, многие из которых могли стать фатальными для их планов, поэтому было важно определить, насколько быстро эти ошибки выявлялись и как гибко реагировали для их исправления. Как оказалось, многие причины поражений наших армий крылись уже на стадии принятия решений, даже не столько армейским, сколько вышестоящим, фронтовым, командованием.

Немецкая литература важна еще с той точки зрения, что дает цельную картину сражения если не в полном масштабе, то хотя бы в масштабах сектора. В этом смысле книги X. Штеетца и О. Мюнцеля взаимно дополняют друг друга: один описывал действия пехотных, другой – моторизованных соединений. Немецкие исследования, кроме того, зачастую затрагивают сюжеты, описания которых в отечественной литературе отсутствуют вовсе.

По этой причине при описании отдельных событий опираться пришлось, в основном, на немецкие источники и литературу. И нередко в таких случаях мнение противника оказывалось преобладающим. К сожалению, недостаток или же полное отсутствие по некоторым сюжетам воспоминаний участников с советской стороны не позволяет что-либо противопоставить немецким сведениям.

Начало 2000-х позволило моему поиску вступить в новую фазу. Развитие Интернета существенно расширило сферу моего общения. Он позволил познакомиться с многими людьми, занимающимися сходной тематикой, советы которых оказались для меня очень ценными. В написании этой книги огромную помощь оказали: Е. Федорченко, Е.В. Тонконогова, В.И. Елецкий, В. Тодоров, Ю.И. Шепетов, В. Чайка, Ю.А. Савинов, А. Полищук и К. Соколов. Благодаря их бескорыстной помощи мне удалось существенно расширить источниковую базу, пополнить новыми документами, уточнить имена и судьбы некоторых командиров 6-й и 12-й армий.

В начале 2000-х я попытался начать работу с архивами. Большую помощь материалами оказал Уманский краеведческий архив, прислав несколько десятков страниц воспоминаний ветеранов и описаний боевых действий. Свой вклад внес и родной Государственный архив административных органов Свердловской области. А вот Центральный архив ФСБ на три моих запроса на получение доступа к материалам дел реабилитированных генералов П.Г. Понеделина и Н.К. Кириллова ответил отказом, ссылаясь на действующее законодательство.

Неожиданной находкой оказался выход в 2010 году двух книг – Ю.А. Лискина «Тайники Великой Отечественной» и В.А. Рунова «1941. Победный парад Гитлера». К своей радости, в них я нашел искомые материалы из архивно-следственных дел П.Г. Понеделина и Н.К. Кириллова. И пусть они не в полном объеме, но на настоящий момент их достаточно, чтобы составить представление о том, что произошло в августе 1941 года, глазами командарма-12 и комкора-13.

В 2010 году представилась возможность обратиться к фондам Военного архива Германии. Благодаря помощи Алекса Виттенберга и Андреаса Кунау удалось получить документы отдела Ic (разведка) всех немецких соединений, принимавших участие в битве под Уманью. Среди них оказались многочисленные протоколы допросов советских командиров, которые позволили взглянуть на произошедшую катастрофу глазами ее непосредственных участников.

Плодом этих изысканий стали сначала доклады на конференциях местного уровня, потом статьи и, в конечном счете, предлагаемая книга. Конечно, она ни в коем случае не претендует на исчерпывающее изложение событий начала августа 1941 года под Уманью. Эта книга – промежуточный итог большой работы, которая будет продолжаться.

Олег Нуждин, кандидат исторических наук

Глава 1. Прелюдия к катастрофе

История Уманского окружения долгое время оставалась на периферии исследований, посвященных начальному периоду Великой Отечественной войны. К сожалению, несмотря на обилие появившейся в последнее время литературы, оно по-прежнему уступает исследованиям других сражений, более известных и более «раскрученных», – Московской, Киевской, Сталинградской, Курской битвам.

Окружение 6-й и 12-й советских армий стало следствием развития стратегической ситуации в полосе Юго-Западного и Южного фронтов Красной армии во второй половине июля 1941 года. Войска группы «Юг» противника в данный период действовали на основе Директивы Верховного командования вермахта №33 от 19 июля 1941 г. Противник рассчитывал уничтожить 6-ю и 12-ю армии западнее Днепра концентрированным наступлением, не допуская их отхода за эту реку1   Симонов К. Горькая правда // Наука и жизнь. № 4. 1988. С. 20. Директива Ставки ВК № 00411 главнокомандующему войсками.

[Закрыть]. После захвата г. Казатин, произошедшего 15 июля, были созданы условия, которые позволяли соединениям танковой группы Э. фон Клейста начать поворот на юг, во фланг и тыл оборонявшимся советским войскам. Немецкая 17-я полевая армия 18 июля форсировала Днестр на стыке 18-й армии Южного и 12-й армии Юго-Западного фронтов. Прорыв 17-й армии вермахта создал благоприятную возможность двустороннего охвата 6-й и 12-й советских армий – с последующим их окружением и уничтожением.

Опасность подобного развития событий была осознана как в Ставке Верховного Командования, так и командованием Южного и Юго-Западного фронтов. Директива Ставки, отданная в 16.00 18 июля, предписывала начать отвод 6-й, 12-й и 18-й армий на рубеж Белая Церковь – Китай-город – Гайсин поэтапно к 21 июля. Одновременно предполагалось провести контрудар силами 27-го, 6-го и 64-го корпусов в направлении Житомир – Казатин – Тетиев во фланг 6-й немецкой армии2   Директива Ставки ВК № 00411 главнокомандующему войсками Юго-Западного направления, командующему войсками Юго-Западного фронта об отводе части сил и перегруппировке войск фронта // Русский архив. Великая Отечественная. – М., 1996.Т.5 (1). С. 79.

[Закрыть]. Но предпринятые меры не принесли желаемого результата, и противник, превосходя советские войска по мобильности, вышел на предполагавшиеся рубежи отвода раньше 6-й и 12-й армий. Чтобы не дать замкнуться окружению, командование Южного фронта перебросило навстречу прорывавшемуся на юго-восток немецкому XXXXVIII моторизованному корпусу 2-й мехкорпус генерала Ю.В. Новосельского. Этот маневр должен был помешать немцам завершить окружение двух наших армий западнее города Умань.

Оценив действия противника, Ставка пришла к выводу, что целью их наступления намечены выход к Днепру, овладение переправами между Клевом и Черкассами – с тем, чтобы в дальнейшем развивать наступление на Донбасс. Исходя из этого, была сформулирована задача для Южного и Юго-Западного фронтов: не допустить порыва и выхода немецких войск к Днепру3   Баграмян И.Х. Так начиналась война. – Киев, 1984. С.238.

[Закрыть]. Существенная роль в реализации этой задачи отводилась войскам 6-й и 12-й армий. Им предписывалось занять оборону по восточному берегу реки Синюха, примкнув фланги к 26-й армии Юго-Западного и 18-й армии Южного фронтов4   Боевое донесение штаба Южного фронта Ставке Верховного командования //Лето 1941. Украина. – Киев, 1991.С.299–300.

[Закрыть].

12 июля 1941 г. командующий 1-й танковой группой генерал-полковник Э. фон Клейст завершил концентрацию трех своих моторизованных корпусов в районе Житомира для нового наступления. Немецкие подвижные соединения выбрали движение на юго-восток – на Умань, в тыл отходящим 6-й, 12-й и 18-й армиям. Это позволяло отрезать от Днепра и уничтожить от двух до четырех советских армий. После этого форсирование Днепра и взятие Киева уже не составляли большой проблемы.

На выполнение этой задачи был ориентирован правофланговый XXXXVIII корпус генерала В. Кемпфа в составе 11-й и 16-й танковых дивизий. Именно ему было поручено захватить Умань и тем самым загнать советские армии в «мешок». 16 июля немцами был захвачен Казатин, и началось быстрое продвижение танковых дивизий на юг. Советское командование заметило наметившийся прорыв, и под Умань началась переброска 2-го механизированного корпуса, а 18 июля соединения 26-й армии нанесли контрудар по частям III корпуса генерала Э. фон Макензена, заставив его временно перейти к обороне. Из-за возникшей угрозы было приостановлено движение XXXXVIII корпуса.

Для вермахта итоги сражения под Винницей оказались малоутешительными. Ведь они рассчитывали провести здесь окружение значительной части войск Юго-Западного фронта, по крайней мере, пятидесяти тысяч человек, но эти расчеты не оправдались. Основная масса советских войск избежала окружения и отступила на юго-восток, сохраняя порядок и дисциплину5   Lanz Н. Gebirgsjager. Die 1. Gebirgsdivision. 1935–1945. – Bad Nauheim, 1954. S. 142.

[Закрыть]. Для войск 17-й немецкой полевой армии вновь главной задачей становилось преследование. Перед немецкими войсками была поставлена цель: продолжать операцию по окружению и уничтожению 6-й, 12-й и 18-й армий, стараясь не допустить их отхода за Днепр. В рамках достижения этой цели 6-я полевая армия наступала на Киев, расширяя разрыв между Юго-Западным и Южным фронтами.

В образовавшуюся брешь вклинивались моторизованные и танковые дивизии 1-й танковой группы Э. фон Клейста. Уже 16 июля они достигли Белой Церкови, откуда повернули на юг, постепенно оттесняя 6-ю и 12-ю армии от Днепра. Непосредственно против армий П.Г. Понеделина и И.Н. Музыченко действовала 17-я полевая армия генерала К. фон Штюльпнагеля. Ее XXXXIV армейский корпус формировал северный фас окружения, XXXXIX горный корпус образовывал западный фас. С юга к нему примыкал LII армейский корпус, а также шесть дивизий 11-й армии, наступавшие в общем направлении на Первомайск.

Противнику для проведения операции не хватало второй моторизованной группы, которая могла бы совместно с 1-й танковой группой совершить быстрое окружение. Пехотные части вермахта, задерживаемые выставляемыми заслонами и частыми контратаками советских войск, не успевали совершить их охват. Для 6-й и 12-й армий, при условии сохранения ими подвижности, сохранялась возможность избежать окружения и уничтожения.

Быстрому продвижению немцев мешала и погода. Конец июля ознаменовался сильными проливными дождями, которые привели дороги, и без того не самые идеальные в негодность. Только 27 июля наступило временное улучшение метеоусловий, правда, вновь ненадолго.

itexts.net

Войска НКВД в «Киевском котле».

"Мы сделали все, что смогли. И даже больше." (майор Т.И.Вагин, командир 227-го полка НКВД)

Войска НКВД в годы Великой Отечественной войны — это не мифические заградотряды с пулеметами позади наступающих частей Красной Армии. На самом деле, именно они первыми приняли удар на Государственной границе СССР, затем сражались вместе с регулярными войсками РККА всю войну, вели диверсионную и разведывательную борьбу в тылу противника и выполняли еще целый ряд сложных и ответственных заданий.

Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение оставить Киев. В ночь с 18 на 19 сентября 1941 года основные силы советских войск были сняты с правобережных оборонительных рубежей, части переправлялись на левый берег Днепра, началось отступление. Но киевские мосты нужно было взорвать. Эта задача была возложена на 4 дивизию НКВД полковника Ф.М. Мажирина.

Федор Максимович Мажирин вспоминал: «День 19 сентября выдался на удивление солнечным и теплым. Над Днепром чистое голубое небо. Часов в 11 утра фашисты открыли ураганный огонь по юго-западным окраинам города, а затем осторожно двинулись вперед, к мостам. Еще немного и их надо взрывать. Сигнал — и мы со своего командного пункта увидели столбы огня и дыма над железнодорожным мостом. Взлетел на воздух Дарницкий мост. Облитый смолой и бензином, вспыхнул деревянный Наводницкий мост. И вот, прямо перед нашим КП, на мосту сверкнула вспышка и черный султан взрыва подбросил вверх искореженные пролеты. На мгновение обнажилось песчаное дно, затем воды Днепра сомкнулись, и вокруг груды обломков посредине реки беспорядочно заплясали волны. Потом у берега взвилось несколько водяных фонтанов: моряки Днепровской флотилии уничтожили свои корабли. Над Днепром повисло облако дыма и пыли»

После подрыва мостов дивизия начала отходить в сторону Борисполя. 20 сентября по приказу командования 37 армии дивизия заняла оборону на участке село Александровка- хутор Гора., прикрывая отход армии. Не успев оборудовать позиции сразу приняла бой. Противник силами двух полков при поддержке 50 танков, двух артдивизионов и авиации развернул наступление. Атаку удалось отбить, немцы потеряли 10 танков и около 300 человек, но в это время прорвав оборону на северо-востоке фашисты заняли Борисполь. Дивизия оказалась в окружении. Заняли круговую оборону. После артиллерийско-минометного обстрела противник пошел в наступление. Первую, а затем и вторую атаку врага удалось отбить. Кончились боеприпасы, было много убитых и раненных. Генерал-майор Ф.М. Мажирин так рассказал об этом бое: » Разгорелась жестокая схватка, все мои товарищи дрались с врагом не на жизнь, а на смерть. Героически погиб командир 57-го полка подполковник П.К. Алтуфьев: в атаке он захватил вражеское орудие и обратил его огонь в сторону фашистов, но разрывом снаряда ему оторвало ноги. Мы несли большие потери, противник окружил нас со всех сторон. Однако подразделениям 227-го полка и 81-му отдельному батальону удалось прорвать кольцо гитлеровцев и уйти на северо-восток…

В боях под Киевом бойцы и командиры 4-й дивизии войск НКВД доказали свою беспредельную преданность Родине. Цифры — скучная вещь, но хочу сказать, что в этих боях дивизия уничтожила около 9000 гитлеровских солдат и офицеров, 6 самолетов, 57 танков и бронемашин, 53 орудия, 61 миномет, 23 пулемета, 9 тракторов, до 200 автомашин,32 мотоцикла. Наши воины захватили три знамени разбитых фашистских частей»

Оставив Киевский укрепленный район, соединения и части Юго-Западного фронта начали отход. В упорных сражениях гитлеровцам удалось окружить 5, 21, 26 и 37 армии. Находясь во вражеском кольце, советские войска вели ожесточенные бои, пытаясь прорваться в районах Прилуки — Лубны — Ромны. К этому времени все отошедшие с западной границы отряды Украинского погранокруга были переформированы в погранполки в войск НКВД.

Прикрывая отход частей 37-й армии, в тяжелом положении сказался 227-й полк майора Т. И. Вагина. Секретарь партийного бюро полка политрук Дерганов, находясь в окружении, записал в своем дневнике: «20 сентября. Вчера соединились на Бориспольском шоссе с остальными подразделениями полка. Продолжаем арьергардные бои с наседающими гитлеровцами. Продовольствия нет, остатки сухарей передали раненым. Снова атака пехоты и танков противника Бой ведет батальон капитана Гузий. Атака отбита, но батальон обескровлен. 300 человек убитых и раненых — вот наши потери.

23 сентября. 10.00. Наш 1-й батальон уничтожил ружейно-пулеметным огнем и штыковым ударом вражеский отряд. В наших руках фашистское знамя. Это произошло у села Старое.

2 октября. 15.00. В районе с. Ерковцы моторизован­ным частям противника удалось «разрезать» полк на две группы. Во главе одной из них стал майор Вагин, во гла­ве другой — комиссар полка батальонный комиссар Иванов.

19.00. Группа майора Вагина ведет неравный бой с гитлеровцами. Слышим крики: «Рус, сдавайся!» Старший по­литрук Антоненко и знаменосец старшина Абрамов ответили за всех: «Умрем, но не сдадимся!» Нас — горсточка. У всех — винтовки и всего один пулемет.

21.00. От полка осталось 50 человек. Многие ранены. Но, кроме лютой ненависти к врагу, нас ведет в бой вели­кая любовь к Родине. 20 человек подали заявления о приеме в ряды Коммунистической партии.

3 октября. Нас осталось 45. Командир полка сказал: «Мы сделали все, что смогли. И даже больше. У нас нет ни продовольствия, ни боеприпасов. Приказываю: разбиться на 5 групп и пробиваться через линию фронта».

23.00. Двинулись на восток. Нас мало. Но с нами идет боевая слава полка. Мы пробьемся к своим!»

И они пробились! Через несколько месяцев, пополнив ряды, полк продолжил свой боевой путь у стен Сталинграда.

Крайне тяжелое положение сложилось в селе Городище, куда 19 сентября прибыли Военный совет и штаб Юго-Западного фронта. Обстановка с каждым часом все более ос­ложнялась. Самолеты противника непрерывно бомбили село, где скопилось свыше трех тысяч бойцов и командиров, обо­зы, боевая техника. Вражеская пехота все туже стягивала кольцо вокруг населенного пункта. На рассвете 20 сентября 1941 года, после 35-километро­вого ночного марша и боя на городищенских переправах, от­ряды сосредоточились на подступах юго-западнее окраины с. Сенча… Решили с ходу овладеть всей западной стороной Сенчи, а также захватить сенченскую переправу. Автомат­чики противника были оттеснены на восточную окраину Сенчи. Что же касается сенченской переправы, куда наступ­ление было организовано с трех сторон, то первая атака успеха не имела: противник на переправе встретил нас организованным пулеметно-минометным огнем… В резуль­тате разведки боем было установлено, что мост заминирован, а переправу обороняли до двух батальонов вражеской пехо­ты, два 75-мм орудия, пять средних танков и минометы. Учитывая, что гитлеровцы в любую минуту могут взор­вать переправу, было решено отвести группу в район с. Луч­ки, что 3,5 км южнее Сенчи, с целью построить переправу из подручных средств и вывести личный состав из окру­жения…Для обеспечения переправы в западном направлении было организовано наступление, которое увенчалось успе­хом. В ночь на 21 сентября 1941 года и на рассвете 22 сен­тября переправилось 5 тысяч бойцов и командиров…Выйдя из вражеского кольца в районе Гадяча, группы соединились с частями Красной Армии.

67 суток пробивалась из окружения группа из 27 бой­цов 4-й дивизии под командованием батальонного комисса­ра Е. С. Слуцкого. Верность присяге и войсковое товари­щество выручали отряд в трудные минуты испытаний. Бой­цы упорно двигались к линии фронта, уничтожая на пути мелкие группы противника. В конце ноября, пройдя по ты­лам врага свыше 700 километров, отряд вышел в расположе­ние советских войск.

В октябре — декабре 1941 года в сводках политуправле­ния войск НКВД СССР отмечалось: «…Вышли и выходят из окружения бойцы и командиры 4-й дивизии, обороняв­шей Киевский укрепленный район. Действуя в тылу врага, подразделения дивизии уничтожили до 3000 немцев, отбили 2 фашистских знамени, свыше 200 велосипедов и мотоциклов, 10 машин, десятки пулеметов и минометов.

На 5.10.41 г. вышло из окружения и вернулось в свои части 1513 человек. По погранполкам и отрядам на 5.10 еще остается в окружепии 4528 человек… С 12.11 по 1.12 из ок­ружения противника вышли 457 человек. Всего на 1.12 вы­шли из окружения 2897 бойцов, командиров и политработ­ников. Выход из окружения мелких групп и одиночек продолжается».

Далее в сводке от 30 октября 1941 года говорилось: «Выполняя приказ командования, бойцы, командиры и по­литработники частей вели упорную борьбу в тылу против­ника и нанесли ему значительный урон. В борьбе с превос­ходящими силами врага многие бойцы, командиры и полит­работники проявили героизм, мужество и отвагу…Политаппарат, партийные и комсомольские организации частей и подразделений, находясь в окружении, проводили большую политмассовую работу по укреплению морального состояния, сплочению личного состава и мобилизации бой­цов и командиров на борьбу с врагом. Все жили одним стремлением: прорваться к своим…»

Тяжелые бои, окружение, гитлеровский оккупационный режим, подстерегавшая повсюду смерть не смогли сломить волю и стремление советских людей сражаться с ненавист­ным врагом. В этой обстановке главным для каждого бойца и командира было одно: выйти из вражеского кольца, влить­ся в ряды Красной Армии. Рассказывая о событиях, связан­ных с героической обороной Киева, бывший помощник на­чальника штаба 13-й дивизии войск НКВД, подпол­ковник в отставке Петр Родионович Савченко писал:

«…Чего- либо героического, на мой взгляд, ни я, ни мои товарищи в тот период не совершили. Сражаясь с фашистами, мы пре­жде всего выполняли долг перед Родиной, народом. Запо­мнилось окружение осенью 1941 года в районе Пирятина. Приходилось очень трудно, если не сказать более, но могу со всей ответственностью заявить: не было среди нас ни одного труса, предателя или паникера. Верили все без ис­ключения - пробьемся».

спасибо

feldgrau.info

ВОСПОМИНАНИЯ НЕМЕЦКИХ СОЛДАТ О СОВЕТСКОЙ АРМИИ

— «Нужно быть очень смелым человеком, чтобы быть трусом в Советской Армии». И.В. Сталин

Вспоминает унтер-офицер Гельмут Колаковски: «Поздним вечером наш взвод собрали в сараях и объявили: «Завтра нам предстоит вступить в битву с мировым большевизмом». Лично я был просто поражен, это было как снег на голову, а как же пакт о ненападении между Германией и Россией?

Но не все были столь оптимистичны. Эрих Менде, обер-лейтенант из 8-й силезской пехотной дивизии, вспоминает разговор со своим начальником, состоявшийся в эти последние мирные минуты. «Мой командир был в два раза старше меня, и ему уже приходилось сражаться с русскими под Нарвой в 1917 году, когда он был в звании лейтенанта. «Здесь, на этих бескрайних просторах, мы найдем свою смерть, как Наполеон», - не скрывал он пессимизма... Менде, запомните этот час, он знаменует конец прежней Германии».

В 3 часа 15 минут передовые немецкие части перешли границу СССР.

Захват Брестской крепости был поручен 45-й пехотной дивизии вермахта, насчитывавшей 17 тысяч человек личного состава. Гарнизон крепости - порядка 8 тысяч. В первые часы боя посыпались доклады об успешном продвижении немецких войск и сообщения о захвате мостов и сооружений крепости. В 4 часа 42 минуты «было взято 50 человек пленных, все в одном белье, их война застала в койках». Но уже к 10:50 тон боевых документов изменился: «Бой за овладение крепостью ожесточенный - многочисленные потери». Уже погибло 2 командира батальона, 1 командир роты, командир одного из полков получил серьезное ранение.

«Вскоре, где-то между 5.30 и 7.30 утра, стало окончательно ясно, что русские отчаянно сражаются в тылу наших передовых частей. Их пехота при поддержке 35-40 танков и бронемашин, оказавшихся на территории крепости, образовала несколько очагов обороны. Вражеские снайперы вели прицельный огонь из-за деревьев, с крыш и подвалов, что вызвало большие потери среди офицеров и младших командиров».

«Там, где русских удалось выбить или выкурить, вскоре появлялись новые силы. Они вылезали из подвалов, домов, из канализационных труб и других временных укрытий, вели прицельный огонь, и наши потери непрерывно росли».Сводка Верховного командования вермахта (ОКВ) за 22 июня сообщала: «Создается впечатление, что противник после первоначального замешательства начинает оказывать все более упорное сопротивление». С этим согласен и начальник штаба ОКВ Гальдер: «После первоначального «столбняка», вызванного внезапностью нападения, противник перешел к активным действиям».

Для солдат 45-й дивизии вермахта начало войны оказалось совсем безрадостным: 21 офицер и 290 унтер-офицеров (сержантов), не считая солдат, погибли в ее первый же день. За первые сутки боев в России дивизия потеряла почти столько же солдат и офицеров, сколько за все шесть недель французской кампании.

Самыми успешными действиями войск вермахта были операцию по окружению и разгрому советских дивизий в «котлах» 1941-го года. В самых крупных из них - Киевском, Минском, Вяземском - советские войска потеряли сотни тысяч солдат и офицеров. Но какую цену за это заплатил вермахт?

Генерал Гюнтер Блюментритт, начальник штаба 4-й армии: «Поведение русских даже в первом бою разительно отличалось от поведения поляков и союзников, потерпевших поражение на Западном фронте. Даже оказавшись в кольце окружения, русские стойко оборонялись».

Автор книги пишет: «Опыт польской и западной кампаний подсказывал, что успех стратегии блицкрига заключается в получении преимуществ более искусным маневрированием. Даже если оставить за скобками ресурсы, боевой дух и воля к сопротивлению противника неизбежно будут сломлены под напором громадных и бессмысленных потерь. Отсюда логически вытекает массовая сдача в плен оказавшихся в окружении деморализованных солдат. В России же эти «азбучные» истины оказались поставлены с ног на голову отчаянным, доходившим порой до фанатизма сопротивлением русских в, казалось, безнадежнейших ситуациях. Вот поэтому половина наступательного потенциала немцев и ушла не на продвижение к поставленной цели, а на закрепление уже имевшихся успехов».

Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок, в ходе операции по уничтожению советских войск в Смоленском «котле» писал об их попытках вырваться из окружения: «Весьма значимый успех для получившего такой сокрушительный удар противника!». Кольцо окружения не было сплошным. Два дня спустя фон Бок сокрушался: «До сих пор не удалось заделать брешь на восточном участке Смоленского котла». Той ночью из окружения сумели выйти примерно 5 советских дивизий. Еще три дивизии прорвались на следующий день.

Об уровне немецких потерь свидетельствует сообщение штаба 7-й танковой дивизии, что в строю осталось всего 118 танков. 166 машин было подбито (хотя 96 подлежали ремонту). 2-я рота 1-го батальона полка «Великая Германия» всего за 5 дней боев на удержание линии Смоленского «котла» потеряла 40 человек при штатной численности роты в 176 солдат и офицеров.

Постепенно менялось и восприятие войны с Советским союзом у рядовых немецких солдат. Безудержный оптимизм первых дней боев сменился осознанием того, что «что-то идет не так». Потом пришли безразличие и апатия. Мнение одного из немецких офицеров: «Эти огромные расстояния пугают и деморализуют солдат. Равнины, равнины, конца им нет и не будет. Именно это и сводит с ума».

Постоянное беспокойство доставляли войскам и действия партизан, число которых росло по мере уничтожения «котлов». Если поначалу их количество и активность были ничтожны, то после окончания боев в киевском «котле» число партизан на участке группы армий «Юг» значительно возросло. На участке группы армий «Центр» они взяли под контроль 45% захваченных немцами территорий .

Кампания, затянувшаяся долгим уничтожением окруженных советских войск, вызывала все больше ассоциаций с армией Наполеона и страхов перед русской зимой. Один из солдат группы армий «Центр» 20 августа сетовал: «Потери жуткие, не сравнить с теми, что были во Франции». Его рота, начиная с 23 июля, участвовала в боях за «танковую автостраду № 1». «Сегодня дорога наша, завтра ее забирают русские, потом снова мы, и так далее». Победа уже не казалась столь недалекой. Напротив, отчаянное сопротивление противника подрывало боевой дух, внушало отнюдь не оптимистические мысли. «Никого еще не видел злее этих русских. Настоящие цепные псы! Никогда не знаешь, что от них ожидать. И откуда у них только берутся танки и все остальное?!»

За первые месяцы кампании была серьезно подорвана боеспособность танковых частей группы армий «Центр». К сентябрю 41-го 30% танков были уничтожены, а 23% машин находились в ремонте. Почти половина всех танковых дивизий, предусмотренных для участия в операции «Тайфун», располагали лишь третью от первоначального числа боеготовых машин. К 15 сентября 1941 года группа армий «Центр» располагала в общей сложности 1346 боеготовыми танками, в то время как на начало кампании в России эта цифра составляла 2609 единиц.

Потери личного состава были не менее тяжелыми. К началу наступления на Москву немецкие части лишились примерно трети офицерского состава. Общие потери в живой силе к этому моменту достигли примерно полумиллиона человек, что эквивалентно потере 30 дивизий. Если же учесть, что только 64% от общего состава пехотной дивизии, то есть 10840 человек, являлись непосредственно «бойцами», а остальные 36% приходились на тыловые и вспомогательные службы, то станет ясно, что боеспособность немецких войск снизилась еще сильнее.

Так ситуацию на Восточном фронте оценил один из немецких солдат: «Россия, отсюда приходят только дурные вести, и мы до сих пор ничего не знаем о тебе. А ты тем временем поглощаешь нас, растворяя в своих неприветливых вязких просторах».

О русских солдатах

Первоначальное представление о населении России определялось немецкой идеологией того времени, которая считала славян «недочеловеками». Однако опыт первых боев внес в эти представления свои коррективы.Генерал-майор Гофман фон Вальдау, начальник штаба командования люфтваффе через 9 дней после начала войны писал в своем дневнике: «Качественный уровень советских летчиков куда выше ожидаемого... Ожесточенное сопротивление, его массовый характер не соответствуют нашим первоначальным предположениям». Подтверждением этого стали первые воздушные тараны. Кершоу приводит слова одного полковника люфтваффе: «Советские пилоты - фаталисты, они сражаются до конца без какой-либо надежды на победу и даже на выживание». Стоит заметить, что в первый день войны с Советским Союзом люфтваффе потеряли до 300 самолетов. Никогда до этого ВВС Германии не несли таких больших единовременных потерь.

В Германии радио кричало о том, что снаряды «немецких танков не только поджигают, но и насквозь прошивают русские машины». Но солдаты рассказывали друг другу о русских танках, которые невозможно было пробить даже выстрелами в упор - снаряды рикошетили от брони. Лейтенант Гельмут Ритген из 6-й танковой дивизии признавался, что в столкновении с новыми и неизвестными танками русских: «...в корне изменилось само понятие ведения танковой войны, машины КВ ознаменовали совершенно иной уровень вооружений, бронезащиты и веса танков. Немецкие танки вмиг перешли в разряд исключительно противопехотного оружия...» Танкист 12-й танковой дивизии Ганс Беккер: «На Восточном фронте мне повстречались люди, которых можно назвать особой расой. Уже первая атака обернулась сражением не на жизнь, а на смерть».

Автор книги «1941 год глазами немцев» приводит слова офицера, служившего в танковом подразделении на участке группы армий «Центр», который поделился своим мнением с военным корреспондентом Курицио Малапарте: «Он рассуждал, как солдат, избегая эпитетов и метафор, ограничиваясь лишь аргументацией, непосредственно имевшей отношение к обсуждаемым вопросам. «Мы почти не брали пленных, потому что русские всегда дрались до последнего солдата. Они не сдавались. Их закалку с нашей не сравнить...»

Артиллерист противотанкового орудия вспоминает о том, какое неизгладимое впечатление на него и его товарищей произвело отчаянное сопротивление русских в первые часы войны: «Во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же его щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!»

Гнетущее впечатление на наступающие войска производили и такие эпизоды: после успешного прорыва приграничной обороны, 3-й батальон 18-го пехотного полка группы армий «Центр», насчитывавший 800 человек, был обстрелян подразделением из 5 солдат. «Я не ожидал ничего подобного, - признавался командир батальона майор Нойхоф своему батальонному врачу. - Это же чистейшее самоубийство атаковать силы батальона пятеркой бойцов».

В середине ноября 1941-го года один пехотный офицер 7-й танковой дивизии, когда его подразделение ворвалось на обороняемые русскими позиции в деревне у реки Лама, описывал сопротивление красноармейцев. «В такое просто не поверишь, пока своими глазами не увидишь. Солдаты Красной Армии, даже заживо сгорая, продолжали стрелять из полыхавших домов».

В немецких войсках быстро вошла в обиход поговорка «Лучше три французских кампании, чем одна русская». «Здесь нам недоставало удобных французских кроватей и поражало однообразие местности». «Перспективы оказаться в Ленинграде обернулись бесконечным сидением в пронумерованных окопах».

Высокие потери вермахта, отсутствие зимнего обмундирования и неподготовленность немецкой техники к боевым действиям в условиях русской зимы постепенно позволили перехватить инициативу советским войскам. За трехнедельный период с 15 ноября по 5 декабря 1941 года русские ВВС совершили 15 840 боевых вылетов, тогда как люфтваффе лишь 3500, что еще больше деморализовало противника.

Ефрейтор Фриц Зигель в своем письме домой от 6 декабря писал:«Боже мой, что же эти русские задумали сделать с нами? Хорошо бы, если бы там наверху хотя бы прислушались к нам, иначе всем нам здесь придется подохнуть"

©

Понравился наш сайт? Присоединяйтесь или подпишитесь (на почту будут приходить уведомления о новых темах) на наш канал в МирТесен!

belayaistoriya.ru

• 
  Жаротрубные котлы какой тип топки
• 
  Как правильно выбрать водонагревательный котел
• 
  Котел водогрейный квса 3 паспорт
• 
  Котел медведь 40 klz 0010005750
• 
  Монтаж котла в г семилуки
• 
  Терморегулятор на котел зота дымок
• 
  Технология проведения химпромывки ингибированной котлов
• 
  Что обозначает мощность электрического котла
• 
  Разрыв экранной трубы парового котла
• 
  Ремонт котлов baxi в гатчине
• 
  Котел елга г технические характеристики