В шкуре чёрного копателя. Вяземский котел глазами черных копателей

Вяземский котел после войны

В Вяземском районе Смоленщины в трех километрах от трассы Москва — Минск среди лесов стоит деревенька Коробово. Мои родители, когда ушли на пенсию, купили в Коробове дом и жили там летом (мама моя была из этих мест). Было это в 60-х годах прошлого века. В Коробове и мы проводили свои отпуска, там росли наши дети, потом внуки.

В Коробове было одиннадцать домов, в девяти летом жили дачники из Москвы, а в двух бывшие колхозницы. Благодаря им деревня считалась «живой», потому и Вяземское «электрическое» начальство свет не отключало, но постоянно грозилось. В окрестностях еще сохранились «останки» бывших деревень – в лесных чащах можно было наткнуться на кирпичный фундамент, полуразвалившуюся печную трубу, корявые полусгнившие яблони и одичавшие кусты черной смородины, значит, здесь были избы, сады… И еще местные старожилы говорили, что крапива особо буйно растет там, где когда-то было человеческое жильё. Чего-чего, а крапивы на вяземских просторах было полно. Зимой деревня Коробово пустела, жившие здесь круглый год бывшие колхозницы, вдовы тетя Нина Ежова и тетя Женя Снегирева, то ли в шутку (а скорее всерьез) рассказывали, как им приходилось зимой гонять коромыслами волков, подходивших аж к самому колодцу. Коробово — была одной из тысяч русских нечерноземных деревень, попавших под разрушительное действие хрущевского постановления о «неперспективных деревнях». Жителей оставшихся после войны небольших деревень насильно принуждали переезжать в большие села у автотрасс, здесь им предоставлялись коттеджи — народ их называл «катежи».

Грустное зрелище представляли эти «катежные» поселки — некрасивые казенные бараки на двух хозяев, раздолбанные тракторами улицы, жидкие палисадники. Обе наши коробовские старожилы – колхозницы отказались переезжать в «катежи» — «помрем здесь, на своей земле», а бригадирша Анна Ивановна Смирнова, со слезами распрощавшись со своим домом в Коробове («А не поехала бы – партбилет положила»), переселилась в деревню Осташково, стоявшую, можно сказать, прямо на обочине Минского шоссе – машины ревели денно и нощно. И бригадирша и ее престарелая мать всю оставшуюся жизнь плакали об оставленной ими родной деревне и отчем доме, где родились, где пережили немецкую оккупацию. Так умирала русская деревня.

Помню, как-то теплой осенью, мы приехали за нашей картошкой, оставленной на хранение в сарае у бригадирши. Анна Ивановна в летнем цветастом платье и валенках сидела на завалинке. Рядом стоял мотоцикл с коляской – несмотря на возраст (ей тогда лет 55 было), бригадирша была лихой наездницей: то верхом на лошади гоняла, то на мотоцикле. «Как здоровье, Анна Ивановна?» — поинтересовалась я. «Ой, не спрашивай. Умаялася, аки падла. Вчера перепахивали поле у Кукуев, так чуть не подорвался тракторист. Из Вязьмы саперов военных вызывали». На крыльцо на искривленных больных ногах выкарабкалась ее матушка Александра — «Божий одуванчик» и строго прикрикнула на дочь: «Нюркя, уперед угости людей жареными суровешками». Суровешки, это сыроежки по- местному. Кого боялась и безогоровочно слушалась лихая Анна Ивановна, так это только свою крошечную и добрейшую «маманю». Позже мы узнали, что на ней, матери местного милиционера-партизана, фашисты возили дрова из леса.

Война в этих краях, названных впоследствии «Вяземским котлом», присутствовала везде — в судьбах людей, в безымянных лесных могилах. Сколько костей солдатских и черепов валялось в траншеях, обвалившихся блиндажах. Местный тракторист чистил прудишко у нашего дома и «выудил» горы оружия – русского и немецкого, противотанковые мины. На огородах наши дети откапывали немецкие бляхи с надписью «С нами Бог!», прострелянные каски, ложки, монеты с фашистской символикой, а то и целый арсенал ржавого разнокалиберного оружия. Посреди деревни у нас стоял старый-престарый колодец, и все жители ходили к нему по тропинке. Как-то летом в деревню нагрянули молодцы — «гробокопатели» со щупиками — так их «техника» на этой тропинке так заверещала, что они наперегонки бросились своими саперскими лопатками ковырять это место и на небольшой глубине откопали головку неразорвавшейся авиационной бомбы. В лесу повсюду валялись проржавленные железки — части от военной техники, не разберешь — русской, немецкой. В соседней деревне Каменка была могила неизвестного солдата — его похоронили здесь наши бойцы, выходившие из окружения. Многие годы местные старушки ухаживали за могилкой, на холмике всегда росли цветы. А умерли бабки — и всё. Прошлой осенью пьяный тракторист сравнял холмик с землей и теперь здесь проезжая дорога. Война была и в частушках, которые пели местные бабки – «Через поле яровое. Через райпотребсоюз. Через Гитлера косова. Вековухой остаюсь».

Окрестные деревни Вырубово, Царево Займище, Каменка, Роговка, Каргино, местечко Кукуи — это всё «Вяземский котел». В немецкой кинохронике первых месяцев войны я видела кадры, когда фашисты гнали наших пленных солдат по полевой дороге – босых, расхристанных, без ремней. Я узнала эту дорогу! Это была дорога из Роговки в Коробово. Узнала по огромному дубу, стоявшему на обочине. Он и через тридцать лет после войны стоял на том же месте – высокий, корявый, полузасохший, но живой! В родной маминой деревне Каменка жил дедушкин брат – Петр Андреевич Гордеев с женой тетей Паней. Оба были образованными людьми – выписывали газеты, собирали библиотеку, интересовались политикой и жизнью страны. Точнее сказать — это были представители деревенской интеллигенции — умные русские люди, пережившие все кошмары сталинской эпохи – раскулачивание, коллективизацию, колхозы — и фашистскую оккупацию. До войны Петр Андреевич Гордеев возглавлял местный колхоз, в годы оккупации воевал в партизанах, имел правительственные награды. От него мы узнали, что в Вырубове фашисты расстреливали партизан и тех, кто им помогал, и что у нас в Коробове женщин с детьми зимой выгоняли из домов и они укрывались в траншее за речкой. (а это было любимое месть сборов наших детей – в этой траншее они вечерами жгли костры). «Видели «дзот» на трассе, у перекрестка на Ивановское? Это там несколько дней наши солдаты огнем не давали фашисткой технике двигаться по шоссе на Гжатск и далее – на Москву». А еще узнали, что муж хозяйки из соседней деревни Каргино, у которой мы брали молоко был «пособником» — развлекал немецких солдат игрой на балалайке, за то и получил срок. А такой приветливый был дяденька. Война была совсем рядом в воспоминаниях, в старых блиндажах, в старом дубе – свидетеле вяземской трагедии. Страшно было представить, что на этой земле, по нашим полям и дорогам когда-то топали немецкие сапоги.

Наш сосед, дачник Николай Васильевич, когда откапал на своем огороде ящик с неразорвавшимися патронами, не дожидался саперов из Вязьмы, сам на руках отнес ящик за деревню и там взрывал. Смелый был человек, добрый, хотя и большой любитель выпить, неудачный пчеловод – его не раз до полусмерти кусали эти деловые летуньи (не любят они алкогольный дух). Как-то Николай помог нам привезти из Вязьмы штакетник, огородил им наш палисадник и покрасив забор какой-то крепко пахнувшей олифой, с гордостью поведал: «Все сгорит, а забор будет стоять. Этой олифой «Буран» красили!». Мы не поверили. Неужели тот самый «Буран» — легендарный космический аппарат, который, «преодолев плотные слои атмосферы», где все сгорает в прах, после полета в космос вернулся на землю живым и невредимым?! А Николай оказался прав! Через много лет, когда деревня Коробово стала не только нежилой, но и пепелищем (приезжие охотники развлекались), мой сын, побывав там, подтвердил — дом, сарай, деревья, сад — все выгорело, а доски забора валяются на земле целые. Где же наш деловой сосед достал олифу, предназначенную для секретных государственных целей? «Да знакомый мужик за пол-литра с завода вынес ведро». Ну, где еще можно достать за пол-литра ведро стратегического сырья для покраски деревенского штакетника? Только в нашей родной, непобедимой и великой России. К слову, Николай – уроженец этих мест, гжатский. Когда выпивал, любил ходить по деревне с гармошкой и петь песни про войну.

https://cont.ws/post/356859

Понравился наш сайт? Присоединяйтесь или подпишитесь (на почту будут приходить уведомления о новых темах) на наш канал в МирТесен!

myhistori.ru

В шкуре чёрного копателя

Советую всем ознакомится:

Дума скоро рассмотрит закон, запрещающий частным лицам использование металлодетекторов. Действительно, металлоискатели и прочее поисковое оборудование продаётся в России лет двадцать, пора бы уже лишить несколько миллионов граждан права пользоваться их собственностью. В целях сохранения крайне ценных медяков и колечек с лошадиной упряжи на наших полях. Представляете, какой значимостью для науки обладает монета или лошадиное украшение с поля в средней полосе? Это же означает — ахтунг!!! — что там сто лет назад мужик на лошади проехал... Археологов такие «артефакты» не интересуют, они дороги только тому, кто их нашёл. Как правило, сбежав с дачи на пару часов.

Теоретически можно с той же дачи и до ближайшего кургана добежать. Или специально съездить с друзьями — но за подобное любопытство можно получить срок. Юридически археологические памятники защищены. Впрочем, большинство поисковиков туда просто никогда не полезет. Из уважения к истории и труду профессиональных археологов. Безответственные кладоискатели тоже встречаются, но что говорить о гражданах, которые надеются найти скифское золото в могильнике вятичей?.. Такие оригиналы существовали задолго до появления металлоискателей. В средневековье их «скудельниками» называли. И никогда не любили. Поэтому честным любителям приборного поиска кажутся злой шуткой обвинения в разграблении памятников и могил. Да и зачем металлоискатель грабителю могил — гроб, что ли, им искать? Но ведь звучит и такое. Чего и не знакомый с поиском человек не скажет подумавши. Любой, кто проявлял хоть поверхностный интерес к раскопкам, знает, что наибольший ущерб археологическим памятникам наносит застройка. После застройки идёт распашка. Но побороться собрались с теми, чей интерес к истории выразился в поиске монеток-крестиков. И прочих старинных вещиц, чья стоимость стремится к нулю. Конечно, каждый мечтает найти клад, но только клад меди может и бензина не окупить. А находят их чаще всего строители... Стебаться над нелепостью продвигаемого закона можно сколько угодно. Вряд ли очевидная некомпетентность автора проекта помешает его «доработать» и принять. Копать, конечно, никто не перестанет — для большинства поисковиков «коп» стал делом жизни. Просто «копарям» придётся окончательно уйти в тень. Вместе со своими предложениями сотрудничества, которые так и не услышали «архи». Вместе со школьными музеями, частными коллекциями и спорами об истории на сайтах. Открытый приборный поиск станет воспоминанием. Воспоминаниям я и хотел предаться сегодня. Вот вам правдивая история про поиск. А то клад, клад....В целях обогащения... Тьфу.

Итак, было это давно, ещё до кризиса. Я только начал осваивать свой первый металлодетектор, балдея от любого извлечённого хлама. Как часто бывает с новичками, мне повезло. В конце первого сезона я обнаружил останки пропавшего без вести бойца РККА. Я пишу «повезло», потому что именно поиск павших солдат всегда был приоритетным направлением деятельности людей с мд. С октября 1941-го лежал он совсем недалеко от асфальта, ненужный ни археологам, ни чиновникам. Непременный придорожный мусор надёжно скрывал сигнал от его противогаза и лимонок в подсумке. Поэтому его не нашли более опытные мои предшественники, а я, чайник, копал любой металл без разбора. Странное, надо сказать, ощущение — будто внезапно понял, что играешь на кладбище. Было это в начале декабря, ходилось по болоту спокойно, но раскоп быстро заполнялся водой. Я вытащил противогаз и несколько крупных костей. Сомнений не оставалось — наш павший. Собрать останки полностью, как того требуют неписаные правила копателей, в тот раз не удалось. Я промок и замёрз как собака. Поэтому пришлось закрыть шурф (или могилу?) и отложить до следующих выходных. К тому же я боялся проворонить медальон или какую-нибудь подписанную вещь, по которой можно было бы установить личность погибшего.

Неделю спустя мы с товарищем, таким же заболевшим поиском малым, вернулись и «подняли» бойца. В четыре руки, попеременно вычерпывая болотную жижу, мы извлекли всё, что имело к нему отношение. Поражали специфическим болотным «сохраном» гранаты, которые боец снарядил в свой последний прорыв 70 лет назад. Ведь дело было в Южном Вяземском Котле, и шёл он на Восток, прорываясь из окружения. Дико смотрелся пакет из супермаркета, наполненный его костями. Боеприпасы, от греха, опустили назад в болото. Бойцу устроили временное захоронение. Мы не состояли в поисковых объединениях и были «чёрными копателями». Пристроить останки на военное кладбище мы могли только через один из вяземских отрядов.

Сколько ни просеивали отвал, смертный медальон найти не смогли. Его уже весной нашёл мой товарищ. Медальон оказался пуст.

Бойца похоронили комрады из отряда «Долг» под обелиском в деревне Богородицкое. Там находится большое кладбище-мемориал, которое многие годы пополняют своими трагичными находками «чёрные» и «белые» поисковики. Любое ограничение в использовании металлодетекторов нанесет непоправимый ущерб их деятельности.

Думаю, бесполезно объяснять чиновникам и обывателям волнение, охватившее огромное количество копателей старины в связи с наметившимся лицензированием. Сам же сказал, медяки-потеряшки ничего не стоят?...Ну и иди рыбу ловить, чудила. Бесполезно говорить об ощущениях, которые испытываешь, выкопав старую вещь. Пусть не ценную — но такую интересную... Это удовольствие для людей с воображением. Потому и привожу в качестве примера этот эпизод из поисковой практики. Ведь солдат Великой Отечественной здесь искали, опознавали и хоронили главным образом энтузиасты-любители. «Белые», «чёрные» и прочие расхитители могил и памятников...

http://www.mk.ru/blog/posts/2030-v-shkure-...-kopatelya.html

clubklad.ru

Вяземский котел - RestoRunner

Страшный Вяземский котел - место окружения чудовищного количества наших войск в октябре 1941 года. Катастрофа, о которой в хрониках Великой Отечественной старались сказать покороче и посдержаннее, занижая потери и представляя эту оборону как "важный момент для задержания войск группы "Центр", давший возможность укрепить оборону Москвы".В этом котле сгинула большая часть московского народного ополчения. До сих пор в лесах под Вязьмой находят заросшие лесом машины, огромные захоронения, где удается опознать в лучшем случае одного-двух человек, тайники с документами и знаменами и даже кавалерийские сабли (жители деревни Шутово одну рощу называют "Сабельным лесом" - там оборонялся кавалерийский полк, и сабли находят и сейчас) . В этих местах до сих пор не пашут - невозможно, настолько земля начинена железом и человеческими костями... До сих пор точно неизвестно, сколько же там полегло людей. В Вязьме, там, где был лагерь военнопленных, в который согнали захваченных в котле солдат, нет даже памятника - на месте могил почти сотни тысяч убитых пленных находится какой-то завод или фабрика, в чьих корпусах, собственно, и был лагерь...Трагедия под Вязьмой, о которой старались поменьше вспоминать и говорить, не удостоилась от советского времени даже памятника. Только в 1993 году был поставлен первый памятник - стела на высоком холме.Весь же огромный мемориальный комплекс в районе села Богородицкое был открыт только в 2005 году, усилиями директора музея-усадьбы Хмелита Виктора Кулакова.

Когда подъезжаешь к этому полю, с дороги видно большое плоское пространство, по которому раскиданы памятники...

Традиционного вида стела на холме посреди поля - памятник московским ополченцам и морякам 200-го артдивизиона.

На стеле - лица. Да, такие, как на многих военных монументах: девушка в пилотке, солдат, матрос... Часто мимо таких памятников люди пробегают, почти не глядя. Здесь не то место. Здесь неважно, насколько типичным получился памятник. Здесь можно только постоять и помолчать, глядя в эти лица - таких вот девушек, солдат и матросов здесь полегло слишком много, чтобы просто пройти мимо...

Чтобы подойти к этой стеле, нужно сначала пройти по аллее с простыми черными плитами, на которых перечислены дивизии, оставшиеся здесь навсегда.

Здесь раньше вставала земля на дыбы, А нынче - гранитные плиты. Здесь нет ни одной персональной судьбы - Все судьбы в единую слиты...

"Частично" стрелковые дивизии, скорее, смогли прорваться к Москве, выйти из окружения по ненадолго открывшемуся 11 октября коридору... Остались же здесь - не "частично", а почти все... Не просто остались - фашистам еще долго пришлось держать здесь, под Вязьмой, приличные силы, потому что чудом уцелевшие небольшие отряды продолжали воевать.

У подножия холма со стелой стоит еще один памятник с цитатой из Твардовского - огромная каменная глыба.

А вокруг - сплошь правильные прямоугольники братских могил с пробитыми ржавыми касками, аккуратно положенными сверху. Какая каска защитит от шквального огня?

На одной могиле стоят рядом черный обелиск со звездочкой и деревянный крест. На обелиске перечислены пять имен - из 164 человек, похороненных здесь, удалось установить только пятерых. Кожушков Андрей Семенович, 1912 г.р., Иванченко Иван Сергеевич, 1905 г.р., Зинин Егор Петрович, 1900 г.р., Яковлев Григорий Петрович, 1916 г.р., Киреев Иван Григорьевич, 1917 г.р.

Да, на братских могилах теперь ставят и кресты. Только и от этого - не легче.

А за мемориалом шумит на ветру березовая роща. Березы растут быстро, и эти деревца, конечно, не застали страшной осени 1941-го. Выросли эти березы, вырастут и пока еще чахленькие молодые сосенки, посаженные совсем недавно. Вырастет и число братских могил - поисковики продолжают работать, - и еще имена прибавятся на обелисках...

Про Вяземский котел уже написано немало военно-исторических трудов, и будет написано еще больше, я думаю. Одни авторы будут обвинять других во вранье и уличать в ошибках, другие будут отвечать тем же... Дружно обвинят командование Красной Армии и даже, наверное, объявят, что все эти жертвы не имели никакого смысла, что люди погибли здесь напрасно...Да, лучше, когда известна вся правда.Но главной правдой всегда будут сотни тысяч погибших, лежащих здесь - на этом поле, по лесам и болотам... И главная правда должна быть в том, что нельзя о них забывать в угоду любой исторической теории...

Все фотографии мемориала: http://biz.msk.ru/album/rustowns/100612b/page.html

best-3-0.livejournal.com

Из глубины сорок первого… — Сообщество «Это интересно знать...» на DRIVE2

Вяземский котел

Никаких сенсаций от своей поездки в Вяземский район два руководителя поисковых отрядов не ждали. Планировалось определить место проведения «Вахты памяти» и проверить рассказ одного из тамошних старожилов, который утверждал, что в лесу, недалеко от деревни, находятся остатки сбитого в годы войны самолета.

Рассказ вполне мог оказаться правдой, ведь именно здесь в 1941 году в немецкое окружение попало пять советских армий. По разным данным, под Вязьмой погибло более миллиона солдат, свыше 600 тысяч попали в плен. Выжить удалось лишь единицам…

Последние десять лет в районе «Вяземского котла» постоянно ведутся поисковые работы. Однако этот район, несмотря на множество найденных там военных реликвий, продолжает хранить свои тайны.

.

Поисковики еще не успели отойти от деревни, как неожиданно запищал металлоискатель. Сергей и Александр взялись за лопаты. Однако добраться до металлического предмета оказалось не так-то просто. Сначала пришлось вырубать корни, потом бороться с сухой землей. Через два часа упорной работы лопата стукнула о металл. На почти двухметровой глубине поисковики увидели тронутую коррозией крышку металлического ящика. Когда находку наконец-то извлекли из земли, поисковики поняли, что обнаружили военный сейф. С трудом подняв сорокакилограммовый ящик, Сергей и Александр потащили его к машине.

.

Бесформенная масса

Несмотря на то что сейф был покрыт ржавчиной, открыть его оказалось совсем непросто. Крышка поддалась лишь после того, как на ней были срезаны все клепки. Ящик был доверху набит какими-то документами. Деформированное временем и сыростью содержимое ящика на первый взгляд казалось непонятным и бесформенным.

.

.

—Первая печать имеет прямоугольную форму. Ручка деревянная, а печатное поле – резиновое. Уже через несколько минут, когда часть грязи удалилась под напором воды, стали доступными для прочтения некоторые буквы. Когда штамп был полностью отмыт, надпись удалось прочитать. Она гласила: Военная прокуратура стрелковой дивизии.

—Вторая печать была круглой и также имела на себе надпись военная прокуратура стрелковой дивизии. Ее отличал от первой только государственный герб Советского Союза.

—Третья печать оказалась металлической и предназначена была, судя по всему, для почтового сургуча. Металлическое основание за 65 лет поразила коррозия, но надпись все же удалось прочесть. Печать использовалась прокуратурой 13-й стрелковой дивизии. Помимо печатей из сейфа в тот день было извлечено пять плиток шоколада, перьевая ручка, которая прекрасно сохранилась, и множество патронов.

.

Уже на следующий день после находки к поисковикам в Волоколамск приехали представители военной прокуратуры Одинцовского округа. Однако денег на восстановление документов у прокуратуры не нашлось. Тогда было принято решение восстановить документы своими силами. Для этого Сергею Бобинову даже пришлось продать свой личный автомобиль. После долгих колебаний поисковики направились в Великий Новгород, где проживает один из специалистов по восстановлению поврежденных документов.

.

Вот что нам удалось выяснить о 13-й стрелковой дивизии. Впервые сформирована она была приказом Орловского окрвоенкомата от 29 июля 1918 года на территории Воронежской губернии и через два года была расформирована.

Второе формирование произошло 1 мая 1920 приказом командования Запасной армии Республики от 14 апреля 1920 года под наименованием Казанской стрелковой дивизии. В октябре этого же года дивизия снова была расформирована.

В 1929 году дивизия дислоцировалась в Таганроге и Ростове-на-Дону, имея уже почетное наименование «Дагестанская». В 1939 году 13-я дивизия участвовала в походе в Восточную Польшу в составе Белорусского фронта.

К началу войны дивизия дислоцировалась у западной границы России в районе Замбрува.

Однако в первый же день войны, 22 июня 1941 года 13-я дивизия вновь в строю в составе 5-го стрелкового корпуса 10-й Армии Западного фронта. Но, не выдержав первых мощнейших натисков врага, уже 26 июня дивизия отошла к реке Нарев, где фактически рассыпалась на отдельные малоорганизованные группы. Остатки дивизии во главе с комдивом Андреем Зиновьевичем Наумовым пытались пробиться на восток, но неудачно. Генерал Наумов попал в плен. В плену он сотрудничал с немцами.

Скорее всего те части, которые остались от 13-й стрелковой дивизии, при отступлении вливались в другие действующие подразделения Советской армии.

19 сентября 1941 года дивизия была вновь сформирована, как 13-я и отправлена под Вязьму. Все это время велось следствие по делам перебежчиков.

… и версия

Вполне вероятно, что следствие, связанное с переходом командира дивизии на сторону немцев не прекращалось.

Оказавшись в окружении, представители воинской прокуратуры могли закопать сейф с драгоценными документами в землю.

—Фото 1941 года. В руках у солдат аналогичный сейф, только чуть большего размера.

www.drive2.ru

Вяземский котёл

Вяземский котёл Численность окруженных войск: 600-700 тыс. человек. После завершения Смоленского сражения и Киевской операции советское командование ожидало массированного наступления на Москву в направлении автомагистрали Минск-Москва. Поэтому здесь были сосредоточены силы Красной армии Резервного и Западного фронтов. В начале осени 1941 года немецкое командование решило начинать операцию «Тайфун», чтобы до наступления распутицы и зимних холодов захватить Москву. На одном участке фронта оказались сосредоточены значительные силы вермахта. В операции было задействовано 78 дивизий. В составе армий и трёх танковых групп в подчинении Федора фон Бока было 1 183 719 человек. Общая численность личного состава в боевых и вспомогательных частях группы армий «Центр» в начале октября 1941 составляла 1 929 406 человек. 7 октября танковым соединениям вермахта 3-й и 4-й танковых групп удалось соединиться и сомкнуть кольцо у Вязьмы. В немецком окружении оказались войска 16-й, 19-й, 20-й, 24-й, 32-й армий, группа генерала Ивана Васильевича Болдина, а также часть сил и тыловых служб 30-й, 33-й и 43-й армий. С 7 по 12 октября 1941 года Красная армия предпринимала попытки выйти из окружения, но большинству частей и соединений так и не удалось прорвать немецкие «клещи». Роковой оказалась последняя попытка 20-й армии выйти из окружения, во время попытки прорыва в бою погибло около 5 дивизий. 20-я армия как боеспособная единица перестала существовать, а командовавший ей генерал Филипп Ершаков попал в плен. Части 24-й армии также не смогли прорвать кольцо окружения, командарм Константин Ракутин погиб. Войска под командованием генерал-лейтенанта Михаила Лукина, действовавшие в районе севернее Вязьмы (19-я и 32-я армии и группа генерала Болдина), готовили прорыв вражеского кольца в направлении на Богородицкое. Он начался 11 октября в 16 часов. Прорыв был осуществлён, но обеспечить и укрепить фланги нашим войскам так и не удалось. Немцы очень быстро вновь замкнули кольцо окружения. Из котла удалось выйти только отдельным частям 2-й и 91-й стрелковых дивизий. Несмотря на первоначальный успех под Вязьмой, немецкое наступление всё же на время было остановлено. 5 декабря Красная армия перешла в контрнаступление.

ok.ru

• 
  Барвенковский котел карта боевых действий
• 
  Акт технического обслуживания котла образец
• 
  Запчасти на газовый котел апок
• 
  Гвс расшифровка в газовом котле
• 
  Котел roda eco cs24 инструкция
• 
  Сервисный центр газовых котлов аег
• 
  Умт котел электрический официальный сайт
• 
  Журнал ремонта котла образец заполнения
• 
  Котлов сергей александрович шенкурск биография
• 
  Схема автоматики котла контур кристалл
• 
  Газовый котел novella 172 характеристики