Битва за Харьков. К 70-летию Второй харьковской битвы (12-25 мая 1942 года). Часть 2. Харьковский котел 1942 года

Харьковская катастрофа 1942 года. Примитивность и самонадеянность Сталина и его аппарата

70 лет назад разразилась "харьковская катастрофа": наступление двух советских фронтов на Харьков закончилось их разгромом, открыв немцам дорогу на Сталинград и Северный Кавказ.

Промедление с принятием ключевого решения всего на два дня привело к потере более 400 тысяч человек и тысячи танков.

Фактор внезапности к тому времени давно иссяк. Несмотря на гигантские потери 1941 года, к апрелю 42-го численность Красной армии восстановилась, достигнув 5,6 млн человек. В первом полугодии 1942 года по сравнению со вторым полугодием 1941 года выпуск танков увеличился в 2,3 раза (11178 единиц), артиллерийских орудий - в 1,8 раза, автоматов - в шесть раз. В феврале советские ВВС получили от промышленности 822 самолета, а в апреле уже 1423. Начала поступать помощь по ленд-лизу.

Однако и 1942 год ознаменовался для СССР тяжелыми поражениями. Потери Красной армии убитыми, ранеными и пленными за это время составили около семи миллионов человек, у вермахта - почти в четырнадцать раз меньше, всего 519 тысяч.

Главную причину аналитики видят в непрофессионализме и шапкозакидательских настроениях политического руководства и высшего командования.

"Советские маршалы придумали своим провалам совершенно уникальное оправдание: оказывается, в 1942 году они еще не умели воевать! Командующие фронтами и армиями, начальники штабов с детской непосредственностью сообщают, что они пока только учились, присматривались к противнику, накапливали опыт", - пишет современный исследователь Владимир Бешанов.

В работах советского периода фигурировало устоявшееся определение каждого военного года: "трагический" 41-й, "переломный" 43-й, "победный" 44-й, "завершающий" 45-й. 1942 год чуть ли не официально окрестили "учебным".

Партийный аппарат во главе со Сталиным не понимал реальной картины

По оценкам историков, после разгрома немцев под Москвой Сталин впал в теоретически осуждавшееся им "головокружение от успехов", находился в плену аналогий с 1812 годом и считал войну практически выигранной.

Высшие военачальники не пытались вывести его из этого состояния. На совещании 5 января 1942 года командующие фронтами, как один, докладывали о грандиозных успехах и просили резервов, обещая немедленно кого-нибудь разбить. Результатом стало директивное письмо от 10 января, в котором ставилась задача "обеспечить полный разгром гитлеровских войск в 1942 году".

Шапкозакидательским настроениям способствовали фантастические данные ГРУ, оценившего потери вермахта к 1 марта 1942 года в 6,5 млн человек, тогда как на деле они едва превысили один миллион.

"Инициатива теперь в наших руках. Потуги разболтанной ржавой машины Гитлера не могут сдержать напор Красной Армии", - утверждал Сталин в праздничном приказе 23 февраля.

"В Ставке ослабло критическое отношение к обстановке, многое представлялось в слишком розовом цвете. Разрабатывая гигантские планы, Ставка не учитывала реальную действительность", - писал после войны генерал-полковник Павел Белов.

"Многие из нас предполагали, что Красная Армия уже в состоянии немедленно выбросить захватчиков с советской земли", - вспоминал маршал Москаленко.

"Ну, шапка была набекрень у всех тогда", - заявил маршал Жуков в 1966 году на встрече с сотрудниками "Военно-исторического журнала".

"Точно так же, как Гитлер при нападении на Советский Союз, теперь русское командование переоценило свои силы", - указывал в мемуарах германский генерал Курт фон Типпельскирх.

Британский министр иностранных дел Энтони Иден 16-20 декабря 1941 года находился в Москве, чтобы подписать официальный договор о союзе в войне против Германии и послевоенном сотрудничестве. К его удивлению, Сталин практически не интересовался открытием второго фронта, а всецело сосредоточился на вопросе о признании Лондоном территориальных приобретений СССР по пакту Молотова-Риббентропа. В результате Иден уехал ни с чем.

20 января 1942 года советский полпред в Вашингтоне Максим Литвинов запросил Москву, не следует ли, в связи со вступлением США в войну, поднять вопрос о втором фронте перед Рузвельтом. Молотов ответил: "Подождем момента, когда, может быть, сами союзники поставят этот вопрос перед нами".

Изменил эту позицию только разгром под Харьковом. Когда Молотов, в те дни находившийся с визитом в Лондоне, сообщил, что Британия по-прежнему не готова включить в договор пункт о признании границ 1941 года, Сталин ответил: "Согласись без этого". Документ был подписан 26 мая.

На переоценку своих сил наложился крупный стратегический просчет.

Цитата:

"История Великой Отечественной войны абсолютно неправдивая… Это не история, которая была, а история, которая написана. Она отвечает духу современности. Кого надо прославить, о ком надо умолчать"

Маршал Георгий Жуков, из интервью "Литературной газете"

После поражения под Москвой и вступления в войну США Германия оказалась перед лицом затяжной войны, в которой решающую роль играют материальные ресурсы. Главной целью Гитлера стали кубанская пшеница и кавказская нефть.

"Москва как цель наступления совершенно отпадает", - записал после совещания в ставке фюрера 28 марта генерал Вальтер Варлимонт.

Сталин до лета 1942 года не сомневался, что немцы повторят попытку захватить Москву, и считал южное направление второстепенным и отвлекающим. Основные силы Красной армии были брошены на то, чтобы оттеснить подальше от столицы группу армий "Центр", и германское командование перемалывало их, уйдя на этом участке фронта в глухую оборону.

"Наступательными действиями мы изматывали свои войска во много раз больше, чем вражеские. Это изматывание было выгодно противнику, а не нам", - писал в мемуарах маршал Рокоссовский. Фраза была вычеркнута цензурой и впервые вошла в издание 1990 года.

22 января был освобожден последний занятый немцами населенный пункт на территории Московской области - деревня Уваровка.

Но взять Ржев в 200 км к западу от Москвы удалось только в марте 1943 года. Потери в бесконечных боях за Ржев составили полмиллиона человек. Александр Твардовский посвятил им одно из самых пронзительных стихотворений во всей военной литературе: "Я убит и не знаю, наш ли Ржев, наконец?"

Общие потери Западного и Калининского фронтов Жукова и Конева с 8 января по 20 апреля 1942 года, когда наступление окончательно выдохлось, составили 776889 человек.

Цитата:

"Наше счастье, что силы советского тыла неисчислимы"

Маршал артиллерии Николай Воронов

Однако и после этого Верховный продолжал гнуть свое.

"Всей Красной Армии добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев", - писал он в первомайском приказе.

Ход операции

Первая попытка отбить захваченный вермахтом в октябре 1941 года Харьков была предпринята в январе. Она завершилась неудачей, но привела к возникновению так называемого "барвенковского выступа", вклинивавшегося в немецкие позиции на глубину до ста километров.

22 марта главком Юго-Западного направления Семен Тимошенко, член Военного совета Никита Хрущев и начальник штаба Иван Баграмян предложили Ставке осуществить грандиозное наступление, обещая освободить не только Харьков, но и всю левобережную Украину, если в дополнение к имевшимся 92 дивизиям и 480 танкам им дадут еще 40 дивизий и 1500 танков.

28 марта Сталин, считавший тогда приоритетным западное направление, приказал Юго-Западному фронту Тимошенко и Южному фронту генерала Родиона Малиновского, также подчинявшемуся Тимошенко как главкому направления, провести более ограниченную операцию по взятию Харькова.

Подкреплений Тимошенко получил меньше желаемого: 10 дивизий, 26 танковых бригад и 18 артполков. Однако имевшиеся в его распоряжении силы все равно превосходили германские, насчитывая 640 тысяч солдат и офицеров и 1200 танков. Во всей группе армий "Юг" имелись 64 дивизии и 450 танков, в находившейся непосредственно в районе Харькова 6-я армии Фридриха фон Паулюса - 13 дивизий, из них одна танковая.

Немцы, со своей стороны, сами намеревались срезать барвенковский выступ, запланировав на 18 мая операцию под кодовым названием "Фридрихус".

В отличие от лета 1941 года, советскому командованию удалось перехватить инициативу, атаковав шестью днями раньше. Но и это не привело к успеху.

Цитата:

"Для запланированного немецкого наступления попытка русских помешать ему была только желанным началом"

Курт фон Типпельскирх, германский генерал

Для удара с юга по горловине барвенковского выступа немцы сосредоточили танковую группу генерала фон Клейста.

Советское командование проглядело концентрацию вражеских сил и вообще не предполагало, что немцы осмелятся контратаковать.

"Наши прогнозы строились больше на догадках, чем на реальных сведениях", - признавал после войны Баграмян.

Современные исследователи установили, что начальник Особого отдела Юго-Западного фронта Владимир Рухле все-таки предупредил Москву, но его сообщение проигнорировали. По имеющимся данным, руководитель контрразведки Виктор Абакумов не пожелал идти вразрез с господствовавшими в Ставке настроениями и не нашел ничего лучше, как обсудить полученную информацию с Хрущевым, который якобы отсоветовал ему докладывать Сталину.

Как писал впоследствии маршал Александр Василевский, в те дни вступавший на пост начальника Генерального штаба, его предшественник Борис Шапошников считал харьковскую операцию недостаточно подготовленной, но Сталин "приказал Генштабу считать ее делом Тимошенко и ни в какие вопросы по ней не вмешиваться".

Цитата:

"Летом 1942 года Сталин окончательно убедился, что "гинденбургов" у него нет. Их и не могло быть. Для той Большой войны, которую он по-дилетантски готовил, они ему не требовались. Являясь всего лишь "винтиками" и "шестеренками" советской военной машины, генералы интересовали Сталина исключительно с точки зрения "надежности". Полководцев ему пришлось лично готовить в ходе войны, осваивая постепенно военное дело "

Владимир Бешанов, историк

"Уже одно то, что товарищ Сталин, наш великий друг и учитель, одобрил наступательные планы фронта, может служить верным залогом в предстоящем успехе нашего наступления", - заявил Тимошенко на совещании с командирами в Купянске 11 мая.

В тот же день в частях прошли митинги, на которых предстоящее наступление называлось "операцией по полному и окончательному освобождению Украины от немецко-фашистских захватчиков".

"Дух оптимизма витал на командном пункте фронта, - вспоминал командующий 38-й армией, будущий маршал Кирилл Москаленко. - Как это ни странно, Военный совет фронта уже не считал противника опасным".

Операция началась в 07:30 утра 12 мая и на первых порах развивалась успешно. 15 мая советские танки находились в 20 км от Харькова.

17 мая Клейст нанес отсекающий удар в тыл советским войскам и уже к вечеру продвинулся на 25 км к северу.

В тот же день Василевский доложил об изменении обстановки Сталину, но приказ приостановить наступление и развернуться фронтом к немцам последовал только 19 мая.

Как писал в своих мемуарах Москаленко, два дня советские дивизии "сами лезли в мешок, в пасть к врагу".

Возможно, и после 19 мая было еще не поздно спасти положение. Однако, по словам Москаленко, для этого "необходимо было в ограниченное время произвести перегруппировку больших масс войск, разбросанных на большом пространстве, а мы тогда еще не умели делать это должным образом".

"Они не умели ничего, кроме как стучать кулаком по столу, требовать "Стоять насмерть!", грозить трибуналом, "внушать бодрость" войскам при помощи заградительных отрядов и забрасывать врага трупами красноармейцев", - комментирует Бешанов.

Как и в 1941 году, возможность перехода к обороне не предусматривалась даже теоретически. На 180-километровом фронте под Харьковом за весну было построено всего 11 км проволочных заграждений.

Маршал Тимошенко потерял управление войсками и в самые критические дни 22 и 23 мая покинул командный пункт, чтобы лично налаживать переправу через Северский Донец в районе Ивановки. Приказ о прекращении наступательной операции он отдал лишь 28 мая.

22 мая Клейст соединился с Паулюсом, окружив три советские армии. К 30 мая их уничтожение закончилось. Попытки прорыва успехом не увенчались, хотя командир одной из немецких дивизий генерал Ланц вспоминал о "чудовищных атаках русской пехоты".

Погибли 171 тысяча человек, в том числе семь генералов, в плен попали 240 тысяч. Из окружения вышли всего 22 тысячи человек.

Цитата:

"Посылать людей на войну, не обучив, значит предавать их"

Конфуций

Немецкие потери составили около 20 тысяч. Паулюс получил от Гитлера Рыцарский крест.

"В огненном смерче даже мертвые не обретали покой, - вспоминал царивший под Харьковом ад фронтовой разведчик, впоследствии писатель Борис Витман. - Вместе с живыми их швыряло взрывной волной, кромсало уже искореженные тела. К исходу 29 мая длина колонн пленных достигала нескольких километров. "Сколько же вас, родимых, - услышал я женский голос, - второй день мимо нас идете, а конца не видать!"

В результате огромных потерь советская оборона на юге оказалась существенно ослаблена, чем немецкое командование не преминуло немедленно воспользоваться. 28 июня 4-я танковая армия генерала Гота прорвала фронт и устремилась к Дону. 7 июля пал Воронеж, 23 июля - Ростов-на-Дону. В начале августа 6-я армия Паулюса вышла на дальние подступы к Сталинграду.

Вопиющая некомпетентность

В известном докладе XX съезду КПСС Хрущев возложил всю вину за харьковское поражение на Сталина, который, по его словам, загубил дело, упорно не давая перейти к обороне.

В воспоминаниях Никиты Сергеевича досталось и маршалу Василевскому за то, что он 17 мая не настоял перед Верховным на прекращении наступления и тем самым, по мнению Хрущева, "не выполнил своего долга воина".

Однако, как следует из опубликованных документов, Тимошенко, Хрущев и Баграмян, докладывая о тяжелой обстановке, тоже не решились произнести главные слова - "остановить наступление".

Как указывал в воспоминаниях Жуков, 17-18 мая "Военный совет [Юго-Западного] фронта особого беспокойства не проявил".

С одной стороны, Сталин возглавил вооруженные силы воюющей страны, будучи гражданским человеком, притом давно уверовав в собственную непогрешимость и внушив всем, а маршалам и генералам больше, чем кому-либо, что противоречить ему смертельно опасно.

Жуков, уже находясь на пенсии, на вопрос Константина Симонова, каким был Верховный, ответил коротко: "Он был страшен".

С другой стороны, подавляющее большинство выдвинутых им военачальников имели за плечами лишь начальную школу да разные краткосрочные курсы. В результате Большого террора крупными соединениями пришлось командовать людям, недавно пришедшим, в лучшем случае, с дивизионного уровня.

"Мы не имели заранее подобранных и хорошо обученных командующих фронтами, армиями, корпусами и дивизиями. Во главе фронтов встали люди, которые проваливали одно дело за другим. Все эти командиры учились войне на войне, расплачиваясь за это кровью наших людей", - указывал Жуков в письме начальнику Главного управления кадров наркомата обороны 22 августа 1944 года.

Цитата:

"Когда задумываешься о любимцах Сталина, которым вверялась власть над миллионами наших солдат, то невольно возникает вопрос: как мы вообще эту войну с Германией выиграли?"

Валентин Пикуль, писатель

Вплоть до 1943 года Сталин в форме приказов направлял командующим фронтами и армиями пространные инструкции и, по их собственным словам, "открывал глаза" на вещи, которые обязан знать любой курсант, вроде необходимости концентрации сил на решающих участках и артиллерийской поддержки наступления, использования радиосвязи и инженерных заграждений.

"Не имевшие достаточного опыта, не отягощенные образованием, скороспелые сталинские полководцы, заняв генеральские должности, в своем подавляющем большинстве остановились в развитии и ничему учиться не желали. Они готовились только наступать, но, как выяснилось, наступать тоже не умели. Во-первых, сразу терялось управление; во-вторых, "не хватало опыта"; в-третьих, мешал противник, создававший своими действиями "сложную обстановку", - пишет Владимир Бешанов.

"Расплачиваться за невежество пришлось долго и большой кровью. Не своей, конечно", - резюмирует исследователь.

27 мая 1942 года Сталин ответил Тимошенко и Хрущеву на просьбу о дополнительных резервах: "Не пора ли вам научиться воевать малой кровью, как это делают немцы? Если вы не научитесь получше управлять войсками, вам не хватит всего вооружения, производимого в стране. Учтите все это, если вы хотите когда-либо научиться побеждать врага, а не доставлять ему легкую победу. В противном случае вооружение, получаемое вами от Ставки, будет переходить в руки врага, как это происходит теперь".

"Тот факт, что мы отступили далеко от границы и дали противнику возможность занять и разорить Украину, Белоруссию, часть Российской Федерации, явился результатом просчетов и неумелого руководства. Многие люди, которым доверили дело, были достаточно примитивны", - утверждал Хрущев.

По оценкам современных историков, Иосифу Виссарионовичу следовало бы вместо "вам" сказать "нам", а Никите Сергеевичу - включить в число "примитивных людей" себя самого.

Цитата:

"Врать не хочу, а правду все равно написать не позволят"

Маршал Иван Конев о своем решении не описывать в мемуарах начальный период войны

Маршал Семен Тимошенко не захотел участвовать в запоздалом обмене упреками. Единственный из крупных советских военачальников второй мировой войны, он отказался писать мемуары и публично делиться воспоминаниями.

Знаменитый актер Евгений Весник рассказывал, что через много лет после войны ехал с Тимошенко в одном купе. Как водится, налегли на коньячок.

Захмелев, Весник, по его словам, "набрался наглости" и спросил маршала: как же нам все-таки удалось выиграть войну?

"А хрен его знает!" - ответил тот.

ehorussia.com

Предисловие. Последний триумф Вермахта. Харьковский «котел»

12 мая 1942 года армии Юго-Западного направления, руководимые С. Тимошенко, И. Баграмяном и Н. Хрущевым, при поддержке большого количества танков, авиации и артиллерии перешли в наступление. Быстро прорвав немецкий фронт, они устремились к Харькову.

29 мая все было закончено. «В течение каких-либо трех недель Юго-Западный фронт, благодаря своему легкомыслию, не только проиграл наполовину выигранную Харьковскую операцию, но успел еще отдать противнику 18–20 дивизий… Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе[1], которую пережил фронт и продолжает еще переживать, то я боюсь, что с вами поступили бы очень круто», — сказал И. Сталин в адрес руководителей Юго-Западного направления, еще не зная, что поражение под Харьковом приведет к прорыву немцев на Волгу и Кавказ.

«Подготовка» к харьковской катастрофе началась еще в январе 1942 года и состояла из следующих ключевых пунктов:

1. 18 января началась Харьковская наступательная стратегическая операция, которая закончилась в конце января тем, что советские войска попали в полуокружение в районе Барвенково — Лозовая. Это полуокружение обычно называют географически — Барвенковским выступом. Однако скупой на «шапкозакидательство» начальник Генерального штаба Б. Шапошников назвал этот выступ так, как и подобает военному человеку, — оперативным «мешком». С конца января наступательная операция, которую позже, по ее реальным результатам, назвали Барвенково-Лозовской, переросла в оборонительную и продолжалась до марта.

2. В марте, почти без перерыва, началась еще одна кровопролитная, но малоизвестная по официальным историям войны Харьковская операция, проводимая командованием ЮЗН как две частные операции:

— 7 марта в наступление перешли 6-я и 38-я армии Юго-Западного фронта, которые должны были разгромить чугуевско-балаклеевскую группу войск противника и освободить Харьков[2];

— 12 марта в наступление перешли 9-я армия и оперативная группа А. Гречко Южного фронта с целью разгромить славянско-краматорскую группу немецких войск[3].

Интенсивные, с большими потерями бои продолжались весь март и первую декаду апреля. Однако даже расширить горло Барвенковского оперативного «мешка» не удалось, и часть войск ЮЗФ и ЮФ по-прежнему находилась в полуокружении.

3. В результате этих операций (январско-февральской и мартовско-апрельской) войска Юго-Западного направления теряли каждый месяц в среднем по 110–130 тысяч человек и только к середине марта, когда до окончания боев было еще очень далеко (3-я немецкая танковая дивизия, например, еще не нанесла удар по войскам Москаленко), имели некомплект личного состава только в стрелковых соединениях 370 888 человек[4].

4. Подготовка к третьей, майской, Харьковской операции началась еще в марте и проводилась не только в условиях беспрестанной убыли обстрелянного личного состава с заменой его новобранцами, но и в условиях практически нулевых знаний о противнике. Стыдно об этом говорить, но за период с июня 1941-го по март 1942 года советское командование так и не узнало, из скольких же танков, по штату, состоит немецкая танковая дивизия!

Барвенково-Лозовская наступательная операция. Январь 1942 г. (из А. Гречко)

Барвенково-Лозовская наступательная операция. Январь 1942 г. (из истории 44-й пехотной дивизии)

22 марта, через 9 месяцев после начала войны, Тимошенко, Хрущев и Баграмян непреднамеренно дезинформировали Сталина и Ставку ВГК: «Если допустить, что все танковые и моторизованные дивизии, находящиеся в данное время против Юго-Западного направления, будут вновь пополнены до уровня начала войны, то мы будем иметь против войск Юго-Западного направления… при первом варианте 7400 и втором — 3700 танков. Однако, учитывая значительные потери противника на протяжении всего периода войны с нами, более вероятно, что ему под силу будет иметь против Юго-Западного направления количество танков по второму варианту, т. е. до 3700 единиц»[5]. При этом под первым вариантом Главнокомандование ЮЗН понимало полный штат дивизии, который, по его мнению, составлял 500 танков для тд и 250 танков для мд, а под вторым, неполноштатным вариантом соответственно 250 и 50 танков. На самом деле полный штат немецкой танковой дивизии, где только один из трех полков был танковым, составлял от 150 до 220 танков (для 2- и 3-батальонных танковых полков соответственно).

При средней численности полностью укомплектованной танковой дивизии в 170–180 танков становится понятной та зловещая роль, которую сыграла в Харьковском сражении эта катастрофическая переоценка сил противника. Когда 13 мая по войскам нашей северной группировки ударили немецкие танки и когда вопреки ожиданию оказалось, что удар наносит не одна, а две танковые дивизии, то есть не 250–500 танков, как неверно полагали, но к чему приготовились, а 500–1000 танков, то нервы у советского командования должны были дрогнуть и оно должно было запретить, по крайней мере до выяснения обстановки, ввод в бой двух танковых корпусов на участке южной ударной группы. Однако реально две немецкие танковые дивизии насчитывали в своем составе меньшее количество танков, чем те 250–500, к отражению контратаки которых были готовы 38, 28 и 21-я армии. Обе немецкие танковые дивизии мог бы ополовинить 22-й танковый корпус 38-й армии, если бы он реально существовал, а не был разбросан бригадами по стрелковым дивизиям. Вторую половину немецких танков могла бы добить советская авиация, которая утратила господство в воздухе только 18 мая…

Фактически находящиеся в полуокружении (в оперативном «мешке»), советские танковые корпуса не были введены в бой из-за отсутствия авиационного прикрытия, так как вся авиация, которая должна была обеспечивать южную ударную группировку, была брошена на помощь северной ударной группировке[6]. Второй причиной невведения в бой корпусов стала ошибка «партизанской разведки», на основе данных которой советское командование полагало, что немецкие танки находятся в Змиеве, то есть на правом фланге перешедшей в наступление 6-й армии Городнянского. Логично было предположить, что с минуты на минуту эти танки обрушатся на фланг Городнянского и тогда наступит момент, когда эту атаку можно будет нейтрализовать танковыми корпусами.

5. О том, что Харьковское сражение было проиграно в большой степени из-за плохой разведки, свидетельствуют и данные о количестве разведывательной авиации у противоборствующих сторон. Согласно таблице, приведенной Бегуновым, Литвинчуком и Сутуловым[7] со ссылкой на малодоступный 5-й выпуск Сборника военно-исторических материалов за 1951 год, Юго-Западный фронт имел в своем распоряжении только 10 самолетов-разведчиков против 90 немецких самолетов-разведчиков. Другими словами, немцы имели девятикратное преимущество по слежению за нашими подвижными войсками со всеми вытекающими отсюда последствиями…

Однако перечисление ошибок советского командования, допущенных в период подготовки к операции, является крайне неблагодарным и субъективным делом — ведь основная масса документов, и советских и немецких, касающихся Харьковского сражения, до сих пор недоступна широкой общественности. Да и правомерно ли делать акцент на ошибках советского командования, если всего через несколько месяцев победившие под Харьковом будут уничтожены в Сталинграде, а «народный генерал» Германии Паулюс, в отличие от погибших в Харьковском котле советских генералов[8], позорно сдастся в плен?

Харьковское сражение. Май 1942 г. (из К. Москаленко)

Харьковское сражение. Май 1942 г. (из истории 44-й пехотной дивизии)

Этой книгой мы попытались дополнить уже обнародованную информацию о Харьковском сражении с помощью ранее не переводившихся на русский язык иностранных источников.

Право рассказать о Харьковском сражении в общем мы предоставили нейтральным шведам.

Для освещения отдельных моментов этой кровавой битвы со стороны «фашистского интернационала» были отобраны истории следующих вражеских соединений и частей:

— 71-я пехотная дивизия: свежее, пополненное и отдохнувшее на Западе соединение, имеющее опыт боев на Восточном фронте. Действовала против северной ударной группировки советских войск;

— 3-я танковая дивизия: сыграла ключевую роль в остановке наступления северной ударной группировки советских войск. Приняла участие в сражении против южной ударной группировки советских войск;

— 51-я бомбардировочная эскадра «Эдельвейс»: оказала помощь немцам, окруженным в Терновой, что привело к ослаблению наступления северной ударной группировки советских войск и переносу главного удара 28-й армии с северного на южный фланг;

— 244-й дивизион штурмовых орудий: вместе с 113-й пд встал на пути танковых бригад 6-й армии и группы Бобкина после крушения обороны 62-й пд и 454-й охранной дивизии;

— 6-й румынский армейский корпус: держал оборону в юго-западном углу Барвенковского оперативного «мешка», принял участие в контрнаступлении и в уничтожении окруженных советских войск;

— 14-я танковая дивизия: была главной «скрипкой» прорыва советского фронта на барвенковском направлении, препятствовала деблокирующим действиям группы Шерстюка;

— 16-я танковая дивизия: главный инструмент прорыва советского фронта на Изюмском направлении, не дала возможности советским войскам выйти в исходный для прорыва район у Большой Андреевки;

— 1-я горная дивизия: один из главных участников боев с вырывающимися из окружения советскими войсками между Лозовенькой и Протопоповкой;

— 369-й хорватский усиленный пехотный полк: образец действий союзников фашистской Германии в составе дивизии вермахта;

— 384-я пехотная дивизия: свежая, ранее не воевавшая дивизия, участвовала в блокировании действий группы Шерстюка у Чепеля и в боях у Протопоповки;

— 257-я пехотная дивизия: «харьковский старожил», потерявший полковые знамена. Принимала участие в блокировании Донца между Маяками и Изюмом.

Небывалая по своим масштабам битва народов, которая развернулась в мае 1942 года в районе Харькова и в которой приняли участие немцы, румыны, итальянцы, мадьяры, словаки, хорваты и валлонцы, закончилась колоссальным, катастрофическим поражением войск нашей интернациональной Красной армии.

Это поражение стало для нас самым неоправданным, самым обидным за всю историю Великой Отечественной войны.

«Трудно передать наше душевное состояние в те дни. Ведь мы совсем недавно предполагали, что наступил коренной перелом в войне, что никогда уже более враг не овладеет инициативой. И вот вновь тяжелейшее поражение, которое не могло не повлечь за собой самых мрачных последствий», — писал с горечью участник Харьковской битвы начальник штаба 28-й армии С.П. Иванов.

Однако это была последняя битва на окружение, которую выиграли наши враги!

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Битва за Харьков. К 70-летию Второй харьковской битвы (12-25 мая 1942 года). Часть 2

Бои 15-16 мая

По планам советского командования 14 мая 28-я армия должна была продолжить наступление, введя в прорыв новые части. Войска были должны наступать в обход Харькова с севера и северо-запада, чтобы соединиться с танковыми корпусами 6-й армии. 38-я армия должна была ударить в тыл немецкой группировке, которая располагалась в районе Чугуева. Этот удар должны были поддержать стрелковые части 6-й армии.

Но 15 мая немецкое командование стало вводить в бой против северной советской группировки оперативные резервы. Немцы снимали с неатакованных участков фронта воинские части и перебрасывали их для восстановления фронта и контрударов. Ударные возможности северной группировки сильно упали, пришлось бросать войска на левый фланг, чтобы парировать удары 3-й и 23-й танковых дивизий вермахта, поддержанных тремя пехотными полками. Кроме того, в полосе 28-й армии продолжал оказывать яростное сопротивление немецкий гарнизон в деревне Терновая, которая была превращена в укреплённый пункт. Немцы поддерживали окружённый гарнизон. Был налажен «воздушный мост», в Терновую сбрасывали в контейнерах на парашютах продукты и боеприпасы. Именно Терновая была целью атакующих 3-й и 23-й немецких танковых дивизий. Немецкие танки не смогли прорвать фронт, но их удары сдерживали с большими усилиями. Немцев остановили всего в нескольких километрах от населённого пункта. В бой приходилось бросать те части, которые предназначались для развития наступления.

На участок наступления 21-й армии немецкое командование стало перебрасывать с севера 168-ю пехотную дивизию, а затем соединения 88-й пехотной дивизии (т. н. группа Гольвитцера). Советское командование не теряло надежды на успех. 3-й гвардейский кавкорпус получил приказ начать сосредоточение за смежными флангами 21-й и 28-й армий.

16 мая 1942 года обе стороны продолжили наступательные действия. Северная группировка продолжала наступление, ведя оборонительные действия своим левым флангом. Немцы продолжали контратаки в направлении Терновой. 16-го все немецкие попытки деблокировать Терновую были отбиты. Но эти контратаки существенно мешали развитию наступления. К вечеру 16 мая командование ЮЗФ решает разгромить рвущиеся в направлении Терновой части вермахта. Немецкий танковый клин планировали срезать ударами по сходящимся направлениям. Для этого привлекли три стрелковые дивизии 28-й армии. Одновременно усилия 38-й армии переносили на несколько километров южнее, чтобы попробовать наказать немцев за снятие резервов с чугуевского направления.

В этот период всё больше неприятностей советским войскам стала приносить немецкая авиация, которую перебрасывали с Крыма и запада. Так, в течение всего 15 мая немецкие ВВС наносили большой ущерб наступающим советским войскам в полосе 6-й армии. Это снижало темп их наступления. Одновременно в распоряжении командования 8-го армейского корпуса (АК) стали прибывать резервы. Эшелоны с частями 305-й пехотной дивизии стали выгружать в районе Краснограда. Они уже 15-го вместе с подразделениями 113-й пехотной дивизии вступили в бой. Группа Бобкина продолжала успешное наступление и перерезала в районе Краснограда железнодорожный путь, соединяющий 17-ю и 6-ю немецкие армии. 15 мая командование ЮГН решило вести в бой 21-й и 23-й танковые корпуса. Их хотели ввести в прорыв утром 16 мая, но из-за удалённости их дислокации от линии фронта они не успели занять исходное положение для наступления.

В течение 16 мая 6-я армия Городнянского форсировала реку Берестовая и ждала введения в бой танковых корпусов. В условиях весны река имела ширину в 10-20 метров, заболоченную пойму. Это требовало инженерной подготовки переправ. Поэтому ввод в бой танковых корпусов отложили до 17 мая. Группа Бобкина в это время силами 6-го кавкорпуса полуокружила Красноград.

Таким образом, 15-16 мая советское командование действовало весьма осторожно. Поражения 1941 года были ещё свежи в памяти и сковывали инициативу советского генералитета. Не было уверенности в себе, чтобы действовать на опережение, решительно и быстро. Хотя именно фактор времени и инициатива в ударах давали хорошие шансы на успех.

Танк КВ-1 6-й гвардейской танковой бригады в бою на Барвенковском плацдарме в мае 1942 года.

Состояние обороны барвенковского выступа и завершение подготовки немецкого наступления

Пока советское командование медлило с вводом в бой своего главного козыря – двух танковых корпусов, немецкое командование решилось нанести удар и завершило подготовку операции «Фридерикус». Хотя наступательную операцию и пришлось провести в усечённом виде – основные силы 6-й армии Паулюса были связаны боями и не могли нанести сильный удар на севере.

Южный фас барвенковского выступа обороняли войска Южного фронта (ЮФ) генерал-полковника Родиона Малиновского – 9-я и 57-я армии. Наступательных задач ЮФ не получил и был де-факто предоставлен сам себе. Это тоже стало ошибкой советского командования, если бы ЮФ фронт организовал вспомогательную операцию, она могла приковать к себе внимание и силы немцев на этом направлении, ослабить мощь немецкого удара, или даже сорвать план операции «Фридерикус».

Дальний угол барвенковского плацдарма прикрывала 57-я армия генерал-лейтенанта К. П. Подласа. Кузьма Петрович Подлас бы опытным командиром, имевшим школу Первой мировой и Гражданской войн. В Гражданскую войну Подлас командовал ротой, батальоном, полком, сражался на Южном, Восточном и Западном фронтах. Он принимал участие в сражении у озера Хасан в должности командующего 1-й (Приморской) армией. 57-я армия имела в первом эшелоне четыре стрелковые дивизии – 150-ю, 317-ю, 99-ю и 351-ю, три артиллерийских полка резерва главного командования (РГК). В резерве была 14-я гвардейская стрелковая дивизия. 57-я армия обороняла участок фронта примерно в 80 км, т. е. в среднем на одну дивизию приходилось 20 км фронта. Наиболее опасное барвенковское направление закрывала 9-я армия генерал-майора Фёдора Михайловича Харитонова. В её составе было шесть стрелковых дивизий (341-я, 106-я, 349-я, 335-я, 51-я и 333-я), одна стрелковая и две танковых бригады, пять артполков. Армия обороняла участок фронта в 96 км. В первом эшелоне было пять стрелковых дивизий, одна стрелковая бригада, пять артиллерийских полков. В среднем на каждую дивизию приходилось 19 км фронта.

Таким образом, дивизии 57-й и 9-й армий были построены не в плотных порядках. На каждую дивизию приходилось до 20 км фронта, что было на грани допустимого для устойчивой обороны. Наступления немцев на барвенковском выступе не ожидали. Оборона строилась на основе системы опорных пунктов и узлов сопротивления, вторых эшелонов не было. Глубина тактической обороны не превышала 3-4 км. Несмотря на значительное время, имевшаеся до начала операции система оборонительных сооружений и инженерных заграждений была в неудовлетворительном состоянии.

Кроме того, в полосе 9-й армии Харитонова располагался резерв ЮФ: 5-й кавалерийский корпус в составе трех кавдивизий (60-й, 34-й и 30-й) и танковой бригады. Корпус был испытанным в боях, обстрелянных соединением.

7-15 мая части ЮФ проводили частную операцию левым флангом 9-й армии, стараясь улучшить ситуацию, овладев районом Маяков (северо-восточнее Славянска). В атаках принимали участие две танковые бригады 9-й армии (они имели в своём составе 42 танка). Атаки на Маяки успеха не имели, как предыдущие атаки на Славянск. После неудачи этой частной операции командование 9-й армии собиралось провести перегруппировку сил, создать танковые резервы в глубине обороны. Но эти мероприятия к 17-му мая не были завершены.

В это время командование немецкой группы армий «Юг» концентрировало силы на юге изюмского выступа. Удар планировали нанести по сходящимся направлениям: один из них шёл строго на север – на Барвенково, а второй из района Славянска на северо-запад – на Долгенькую (20 км южнее Изюма). Затем, развивая наступление, планировали форсировать Северский Донец в районе Изюма. Для наступления с запада перебросили резервы – 20-ю румынскую дивизию и 384-ю и 389-ю пехотные дивизии. Эти части должны были усилить уже стоящие здесь соединения. 57-й советской армии противостоял 3-й моторизованный корпус фон Макензена: 14-я танковая, 1-я горно-егерская, 100-я лёгкопехотная дивизии, итальянская боевая группа Барбо и прибывшая 20-я румынская дивизия. На Долгенькую должен был наступать из района Краматорск-Славянск 44-й армейский корпус в составе четырёх пехотных дивизий (68-ю, 97-ю легкопехотную, две новоприбывшие – 384-ю и 389-ю), 16-я танковая дивизия. Корпус подчинялся штабу 17-й армии. 16-я танковая дивизия под командованием Ханса-Валентина Хубе была не в лучшем состоянии. В танковом полку было всего два батальона из 71 танка. Из штатных 17 рот мотопехоты было всего семь. Артиллерийский полк имел четыре дивизиона вместо девяти штатных.

68-я пехотная дивизия держала фронт между 3-м моторизованным и 44-м АК. 16-я танковая, 384-я пехотная, 97-я легкопехотная и полк 389-й пд составляли ударную группировку. Два полка 389-й пехотной дивизии были в резерве. Вспомогательный удар был должен нанести 52-й армейский корпус в составе 101 пд и двух полков 257-й пд. 3-й моторизованный, 44-й и 52-й АК входили в состав армейской группы Клейста. В резерве армейской группы была 60-я моторизованная дивизия. Всего армейская группа Клейста имела 166 танков и 17 штурмовых орудий.

В результате перегруппировки сил и их концентрации армейская группа Клейста создала на главных направлениях удара двукратное превосходство в силах. Так, на 20 км участке стыка 341-й и 106-й стрелковых дивизий 9-й армии Харитонова должны были наступать пять пехотных и одна танковая дивизии. На 21 км участке фронта на стыке 335-й и 51-й стрелковых дивизий 9-й армии наносили удар двенадцать пехотных полков и танковая дивизия.

Эвальд фон Клейст.

Немецкое наступление. Переход советских войск к обороне

В ночь на 17 мая немецкая ударная группировка завершила подготовку к наступлению. В 4.00 началась артиллерийская подготовка, которая продолжалась полтора часа. Уже к 8.00 немецкие войска прорвали оборону 9-й армии на обоих направлениях. 3-й моторизованный корпус продвинулся на 6-10 км, 44-й и 52-й корпуса, наступавшие в направлении на Долгенькую, – на 4-6 км. К полудню немцы продвинулись на 20 км, завязались бои на окраинах Барвенкова. Вскоре большая часть населённого пункта была захвачена немцами. К 14.00 части 44-го АК вышли в район Долгенькой, как и было запланировано. В Долгенькой был уничтожен узел связи 9-й армии, в результате армия потеряла связь со штабом ЮФ до 24.00.

Штаб ЮФ фронта узнал о немецком наступлении только во второй половине дня, а штаб Юго-Западного направления только к концу дня. К этому времени немцы прорвали оборону 9-й армии на всю глубину и вели бои с оперативными резервами ЮФ. Из-за отсутствия информации о немецком ударе и прорыве, резерв ЮЗН направления – 2-й кавкорпус и резерв 57-й армии – 14-я гвардейская стрелковая дивизия, который располагались поблизости от прорыва, весь день простояли на месте, не зная о немецком прорыве и не имея приказа на противодействие прорвавшимся силам врага. По итогам первого дня сражения командарм Харитонов был отстранён, его заменил генерал-майор П. М. Козлов.

Только в конце дня Тимошенко приказал задействовать эти резервы и дал указание Малиновскому восстановить положение на фронте с помощью соединений 2-го и 5-го кавкорпусов, 14-й гвардейской стрелковой дивизии. Кроме того, по приказу Малиновского по железной дороге и автотранспортом к месту прорыва стали перебрасывать 296-ю стрелковую дивизию и танковую бригаду.

В то время как на юге барвенковского плацдарма назревала катастрофа, в полосе наступления южной группировки в бой бросили 21-й и 23-й танковые корпуса. 21-й корпус начал наступление в 5.00, а 23-й корпус в 8.00. Продвижение танковых корпусов шло довольно хорошими темпами – противодействия со стороны немецкой авиации было незначительным. Самолёты авиакорпуса Рихтгофена были задействованы в полосе наступления армейской группы Клейста. Танковые корпуса продвинулись на 15 км, а стрелковые части 6-й армии на 6-10 км.

Наступление северной ударной группировки 17 мая практически было остановлено. Командующий 38-й армией Дмитрий Рябышев не успел завершить перегруппировку сил и попросил отложить наступление на сутки. Удар 28-й армии был упреждён немцами, и советские войска вместо наступления вели тяжёлые оборонительные бои. Немецкая 3-я танковая дивизия смогла деблокировать гарнизон Терновой. Одновременно немецкое командование организовало наступление против 21-й армии с помощью сил 168-й пехотной дивизии. К концу 17-го 21-я армия перешла к обороне. В результате командование немецкой 6-й армии с помощью сил, предназначенных для участия в операции «Фридерикус», и резервов, переброшенных с других участков фронта, смогло остановить наступление трёх советских армий.

К концу 17-го штаб ЮЗФ получил информацию из захваченных немецких документов, которые были захвачены разведкой 38-й армии. Документы говорили о том, что 11-го немецкое командование собиралось перейти в наступление – видимо, это был первоначальный вариант операции «Фридерикус». Тимошенко, сопоставив эти данные с известием о наступлении немецких войск на армии Южного фронта, сделал вывод, что немецкое командование хочет уничтожить барвенковский выступ. Советское командование принимает решение прекратить наступление и принять меры для парирования немецкого удара. 0.35 18 мая командующему 6-й армией Городнянскому по радио передали приказ вывести из боя 23-й танковый корпус и выдвинуть его на рубеж реки Берека. Река протекала с запада на восток к северу от уже захваченного немцами Барвенкова и представляла удобный рубеж для обороны. В район Изюма направляется 343-я стрелковая дивизия, танковые батальоны и подразделения с ПТР из резерва ЮЗФ. Тимошенко понимает, что если полностью остановить наступление северной группировки, то это освободит 3-ю и 23-ю танковые дивизии, и ряд пехотных частей противника. Естественно, после этого немецкое командование могло организовать наступление на Бакалею, согласно ранее подготовленному плану. 28-я и 38-я армии получают приказ на наступление с целью разгрома противостоящих им сил противника.

В то время как маршал Тимошенко выстраивал новую оборону, немецкое командование решило развернуть ударную группировку Клейста на запад. Это позволяло очистить изюмский выступ от советских войск и прекратить давление советских войск на 8-й армейский корпус. Советский заслон на р. Берек становился бесполезным. Приказ о выводе из боя 23-го танкового корпуса опоздал, к моменту его получения корпус Ефима Пушкина продолжал наступление вместе с соединениями 266-й стрелковой дивизии. Только 12.00 18 мая командование корпуса стало выводить из сражения свои подразделения. 21-й танковый корпус 18 мая также продолжал наступление. Приказ о его отводе на рубеж р. Берека был получен только во второй половине дня.

19 мая обе стороны производили перегруппировку сил. К концу дня 23-й корпус вышел к реке Берек. В это же время остатки 9-й советской армии отошли на левый берег Северского Донца. 21-й танковый корпус вывели из боя только к 10.00. В 17.20 командующий ЮЗН приказал 6-й армии прекратить наступление и перейти к обороне на достигнутых рубежах. Оборону поручили сформированной армейской группе Ф. Я. Костенко (заместитель командующего ЮЗФ). В неё вошли 253-я, 41-я, 266-я, 393-я и 270-я стрелковые дивизии, две танковые бригады. Штабу командарма Городнянского поручили 21-й, 23-й танковые корпуса, 337-ю, 47-ю, 103-ю, 248-ю и 411-ю стрелковые дивизии и приказали разгромить группу Клейста.

Немецкое командование в это время готовило силы для удара на западном направлении. В 3-й моторизованный корпус Макензена собрали все подвижные соединения армейской группы, включая 14-ю, 16-ю танковые и 60-ю моторизованную дивизии. Одновременно к рубежу р. Берек перебросили 68-ю, 384-ю и 389-ю пехотные дивизии. Советское командование ожидало, что немцы продолжат наступление на север, на Бакалею. В результате запланированные Тимошенко мероприятия были обесценены.

20 мая 3-й моторизованный корпус нанёс удар: 16-я танковая и 60-я моторизованная дивизии наступали на Лозовую, заходя в тыл 57-й армии. Наступавшая на правом фланге корпуса Макензена 14-я танковая дивизия столкнулась с 23-м танковым корпусом Пушкина. Состоялась «танковая битва у Протопоповки». Нанеся серьёзный урон и дезорганизовав левый фланг 57-й армии, немцы повернули ударные части снова на север (манёвры немецкой ударной группировки Клейста в процессе второй битвы под Харьковом считаются одними из самых замысловатых за всю эту войну) и 22 мая соединились с частями 44-й пехотной дивизии. Был образован «котёл». Фронт на востоке защищали 14-я танковая и 384-я пехотная дивизии, а фронтом на запад встали 16-я танковая, 60-я моторизованная и 1-я горно-егерская дивизии.

Сражение в окружении

В окружение попали: 5 стрелковых дивизий 57-й армии Подласа, 8 стрелковых дивизий 6-й армии Городнянского, 2 стрелковых дивизии армейской группы Бобкина, 6 кавдивизий 2-го и 6-го кавалерийских корпусов, 2 танковых корпуса, 5 танковых бригад и другие артиллерийские, инженерные, вспомогательные части, службы тыла. Эти войска уже во многом утратили ударную мощь, были обескровлены, измотаны. Подвергались постоянным ударам с воздуха.

Для деблокирования советских частей Южный фронт создаёт сводный танковый корпус под командованием заместителя комфронта по автобронетанковым войскам Штевнева. В корпус включили две танковые бригады (3-я и 15-я). К вечеру 23-го бригады были на месте сосредоточения (правда, не смогли перебросить тяжёлые КВ). На месте сосредоточения корпус преобразуют: исключают слабую 3-ю бригаду (15 танков), оставляя 15-ю (24 танка), вводят в состав корпуса оставшуюся вне кольца окружения 64-ю танковую бригаду (32 танка) и отдельный танковый батальон (20 танков). Ясно, что такое соединение нельзя считать полноценным ударным подразделением – оно не имело артиллерии, мотопехоты, противотанковых, инженерных частей и т. д.

У командования ЮЗН направления была идея, помимо удара по армейской группе Клейста, организовать силами 38-й армии удар в ослабленный фронт немцев у Чугуева. Но из-за невозможности в срок сосредоточить ударную группу от этого плана отказались. 25 мая сводный танковый корпус начал попытки прорвать внешнее кольцо окружения. Советские войска внутри кольца окружения приготовили две ударные группировки для прорыва внутреннего кольца. Первую группу возглавил командир 21-го танкового корпуса Григорий Иванович Кузьмин, в неё вошли все оставшиеся танки 6-й армии. Остриём группы была 5-я гвардейская танковая бригада под командованием генерал-майора Николая Филипповича Михайлова – в ней осталось 14 танков. Наступала группа из района Лозовеньки навстречу сводному танковому корпусу ЮФ у Чепеля. Из 22 тыс. бойцов и командиров, которые пошли на прорыв, смогли пробиться 5 тыс. человек и 5 танков 5-й гвардейской бригады (27 мая). Командир гвардейской танковой бригады Михайлов был ранен и попал в плен (он выживет в немецком плену, будет освобождён в конце войны, восстановлен в армии). Командир 21-го танкового корпуса Григорий Кузьмин погиб. Во вторую группу вошли бойцы 6-й и 57-й армий во главе с командиром 23-го танкового корпуса Ефимом Пушкином, они также частью смогли прорвать кольцо окружения. Всего к 30-му мая на позиции 38-й армии и сводного танкового корпуса смогли выйти около 27 тыс. человек. Выйти смогли немногие. Немцы создали плотное кольцо окружения. Своевременно реагировали на попытки прорыва. Широко применяли авиацию.

Итоги

- Потери советских войск составили 270 тыс. человек, из них 171 тыс. — безвозвратные. В окружении пропало без вести и погибло практически всё командование южной ударной группировки: заместитель комфронта генерал-лейтенант Фёдор Яковлевич Костенко, командующий 6-й армией генерал-лейтенант Авксентий Михайлович Городнянский, командующий 57-й армией генерал-лейтенант Кузьма Петрович Подлас, командующий армейской группой генерал-майор Леонид Васильевич Бобкин, член Военного совета бригадный комиссар И. А. Власов, бригадный комиссар А. И. Попенко и др. Это был большой удар – многие командиры имели огромный боевой опыт, спаслись в страшном киевском «котле» сентября 1941 года. Было потеряно значительное количество тяжёлого вооружения, различной амуниции.

- Вторая харьковская битва является хорошим примером сражения, в котором успеха достигает более решительная, быстрая и опытная сторона. Командование советского ЮЗН было в двух шагах от победы и значительного успеха, но немецкое командование смогло обернуть ситуацию вспять, и войска Красной Армии потерпели сокрушительную катастрофу. Своевременный ввод в бой 21-го и 23-го танковых корпусов мог заставить и так бывшее в сомнении командование группы армий «Юг» бросить все силы для защиты Харькова и спасения войск 6-й армии, которые могли попасть в окружение. Видимо, является ошибкой и тот факт, что Южный фронт был предоставлен сам себе – организация вспомогательного удара на этом направлении могла отвлечь часть сил армейской группы Клейста. Удар танковых корпусов мог помочь и северной группировке советских войск – немецкому командованию пришлось бы снять с этого направления одну или две танковые дивизии.

Основную причину провала операции Военный совет ЮЗН указал в докладе Сталину 30 мая 1942 года: «Хорошо задуманное и организованное наступление на Харьков оказалось не вполне обеспеченным от ударов противника на барвенковском направлении». Просчётом командования стало возложение задачи обороны этого направления на незадействованный в этой операции ЮФ.

- Поражение войск ЮЗН, уничтожение барвенковского плацдарма позволило немецкому командование развить успех и перейти к реализации плана «Фалль Блау» («синий вариант»). Немцы смогли перейти к стратегическому наступлению по двум направлениям: на Кавказ и на Волгу, к Сталинграду.

Танк Т-34-76 130-й танковой бригады, захвачен немцами в конце мая 1942 года, в ходе окружения советских войск под Харьковом. Танк произведен на СТЗ (Сталинградском тракторном заводе).

topwar.ru

Харьковский котел 1942 года

Как известно, с первых дней Великой Отечественной войны и на протяжении нескольких месяцев советские войска отступали по всей протяженности западной границы страны. Впервые стремительную поступь врага удалось остановить только в ноябре 1941 года, на подступах Москвы. Тогда ценой невероятных усилий Красной армии удалось отбросить фашистов. Это дало повод военному командованию увериться в готовности войск вести наступательные атаки. Однако такие заблуждения привели к катастрофе под Харьковом.

Изначальный план

К тому моменту, когда нападение немецких войск было успешно остановлено, и, более того, враг был откинут от московских рубежей на довольно приличное расстояние, большая часть промышленности была эвакуирована за Урал, где в несколько смен на большинстве предприятий велось активное производство военной техники. Поступление вооружения в действующую армию нормализовалось, кроме того, значительно вырос личный состав армии. Уже во втором квартале 1942 года удалось сформировать не только пополнение для действующей армии, но и резервные девять армий.

Исходя из этих обстоятельств, главное командование решило разработать несколько наступательных операций по разным направлениям фронта с целью деморализовать противника, не дать ему объединить свои армии, отрезать южный фронт немцев и, прижав их, уничтожить. Среди стратегических операций значился и Харьковский котел 1942 года.

Состав будущего столкновения

С советской стороны было решено включить в битву армии сразу трех фронтов - Брянского, Юго-Западного и Южного. Они включали в себя более десяти общевойсковых армий, а также семь танковых корпусов и более двадцати отдельных танковых бригад. Кроме того, к линии фронта был подогнан резерв, который состоял из дополнительных танковых соединений. Харьковский котел 1942-го готовился тщательно, так что к участию в будущих боях были подготовлены более 640 тысяч бойцов, включая офицеров, и 1,2 тысячи танков.

Командование всей операцией также было доверено первым лицам военного руководства страны. В числе руководства был глава Юго-Западного фронта маршал Семен Тимошенко, штаб возглавлял полководец Иван Баграмян, а также Никита Хрущев. Во главе Южного фронта на тот момент был генерал-лейтенант Родион Малиновский. Гитлеровскими силами руководил фельдмаршал Федор фон Бок. Общие силы насчитывали три армии, в том числе Шестую армию Паулюса. Со своей стороны Вермахт назвал операцию Харьковский котел 1942-го "Фредерикус".

Подготовительные работы

В начале 1942 года советские войска начали подготовительные маневры. Началось образование прочного плацдарма частями Юго-Западного фронта в Харьковской области в районе города Изюм, вблизи реки Северский Донец, на западном берегу которой и удалось создать опору дальнейшего наступления на Харьков и Днепропетровск. В частности, советской армии удалось перерезать железнодорожную дорогу, по которой проходило снабжение вражеских частей. Однако весна и пришедшая вместе с ней распутица на дорогах вмешались в планы войны - наступление пришлось остановить.

На опережение

По планам немецкого главнокомандования предполагалось, что Харьковский котел 1942 года изначально выразится в уничтожении созданного советской армией плацдарма, а затем и в окружении. Атака гитлеровцев должна была начаться 18 мая, однако красноармейцы опередили немцев, начав наступать на шесть дней раньше. Операция была начата с одновременных атак на вражеские части с севера и юга. Согласно стратегии советского командования, Шестая армия должна была попасть в окружение - в Харьковский котел. 1942 год с самого начала казался вполне многообещающим - поначалу планы советских соединений успешно реализовывались. Через пять дней им действительно удалось прижать немцев к Харькову.

Одновременно с южной стороны немцев теснили сразу три советские армии, которым удалось пробиться сквозь немецкую оборону и уткнуться в небольшие местечки, где начались продолжительные ожесточенные бои. На севере же за первые дни операции удалось углубиться в немецкую оборону на 65 километров. Однако Юго-Западный и Южный фронта не проявили себя достаточно активно, что позволило немцам вовремя сориентироваться в ситуации и провести перегруппировку войск, выводя целые части с атакуемых участков.

Первые провалы - предвестники катастрофы

Операция "Харьковский котел" (1942) проходила успешно для советской стороны лишь в первые несколько дней. Уже к исходу пятого дня боев стало понятно, что все идет не по плану. К этому времени оборона должна была быть довольно серьезно прорвана, а советские войска - продвинуться далеко вперед, однако они по-прежнему топтались на линии фронта. На северном участке оборонительные бои против немецких атак затягивались. Историки отмечают, что уже в первые дни части атаковавшие с южной и северной сторон действовали непоследовательно. При этом соединения Южного и Юго-Западного фронтов и вовсе действовали несогласованно, что создавало серьезные провалы в операции.

Кроме того, не формировались резервы, подготовка инженерных сооружений и заграждений была на крайне низком уровне. В итоге с южной стороны не было обеспечено жесткой обороны. Это отчасти и стало причиной того, что Харьковский котел 1942-го в итоге обернулся настоящей катастрофой для советских войск. Не стоит забывать и том, что командование вообще не предполагало возможности наступления немцев в течение операции. Такую уверенность вселял созданный плацдарм.

Ответный удар

Немецкие войска также планировали нанести два удара с южной стороны плацдарма, чтобы развивать дальнейшее наступление на Изюм. За этот участок отвечала Девятая армия. Планировалось, что фашисты прорвут советскую оборону и рассекут войска на две части с тем, чтобы окружить их и уничтожить по отдельности. Далее предполагалось продолжить наступление для уничтожения всей группы армий, засевших на плацдарме.

На пятый день сражения Первой танковой армии противника удалось прорвать оборонительные опоры красноармейцев и нанести удар. Добавим, что еще в первый день они смогли отрезать от основных сил одну из армий Южного фронта и за десять дней исключить возможность их отступления на восток. Вероятно, уже тогда Харьковский котел 1942 (фото, имеющие отношения к событиям, представлены в обзоре) был обречен. Тимошенко, поняв отчаянность положения, попросил у Москвы разрешения на отступление. И хотя Александр Василевский, на тот момент уже назначенный начальником Генштаба, разрешил, Сталин сказал свое категорическое "нет". В итоге уже 23 мая большее количество советских частей было окружено.

Вражеская западня

С этого момента красноармейцы упорно пытались прорвать блокаду. В частности, немецкие офицеры вспоминали отчаянные и насыщенные атаки невероятно большим количеством пехоты. Попытки особым успехом не увенчались: через три дня с начала окружения советские части были загнаны на относительно небольшую территорию в районе небольшого городка Барвенково. Это был только первый этап ВОВ. Харьковский котел стал лишь логическим следствием недостаточной подготовленности и несогласованности действий. Из-за прочной обороны немцев выйти из окружения советским частям не удалось. И Тимошенко ничего другого не оставалось, как прекратить наступательную операцию.

Тем не менее попытки вывести своих из окружения продолжались еще несколько дней. Несмотря на огромные потери (буквально бесконечным был список погибших) Харьковский котел удалось немного прорвать возле села Лозовеньки. Однако вырваться из западни смогла лишь десятая доля от попавших в нее. Это стало сокрушительным поражением. Погибшие в Харьковском котле 1942 года - 171 тысяча человек - отдали свои жизни буквально просто так, можно сказать, из-за прихоти Сталина. Общее же количество потерь достигло 270 тысяч.

Плачевные последствия

Самым главным последствием провала было тотальное ослабление советской обороны по всей протяженности Южного фронта. Довольно крупные силы были вложены в Харьковский котел (1942 год). Крушение надежд на перелом в войне было слишком болезненным. И Вермахт это, разумеется, грамотно использовал.

Гитлеровцы развернули масштабные наступления в кавказском направлении, а также на Волгу. Уже в конце июня, пройдя между Харьковом и Курском, они прорвались к Дону. Дорого обошелся Харьковский котел 1942 - списки погибших пополнили несколько высокопоставленных военачальников, в том числе и командующие армиями и фронтами. Но и при отступлении частей Юго-Западного фронта потери оказались немалыми. Пока немцы брали Воронеж и двигались на Ростов, советская армия потеряла пленными от 80 до 200 тысяч бойцов. Взяв Ростов ближе к концу июля, в начале августа враг вышел к Сталинграду - рубежу, который немцы уже не смогут преодолеть.

О сложившейся ситуации под Харьковом, как о последнем триумфе Вермахта на территории СССР, написал книгу Константин Быков - "Харьковский котел 1942 года".

Возвращение к Харькову

В действительности бои на харьковских рубежах шли не единожды. И это понятно. Гитлер начал свое наступление именно с Белоруссии и Украины. На подходах к Харькову советские войска уже начали ориентироваться и научились давать отпор врагам. Так, первый Харьковский котел 1941 года "кипел" в течение всего октября. Тогда две стороны отчаянно боролись за промышленные богатства города. Однако к тому времени, когда город пал, большая часть важнейших производств либо была уже вывезена, либо уничтожена.

Третье столкновение на тех же рубежах произошло через год после второй битвы. Очередной Харьковский котел - 1943 года - сформировался в феврале-марте на территории между Харьковом и Воронежем. И в этот раз город также был сдан. Потери с обеих сторон были более чем внушительными.