ЯМА СМЕРТИ. 70 лет спустя. Миллеровский котел 1942
Миллеровский котел-малоизвестная история войны. | Тихий омут
Ровно 70 лет назад шла битва в излучине Дона.Вспомним погибших.....Ещё 6 июля 1942 года,Ставка приказала отвести войска Юго-Западного и правого крыла Южного фронтов на восток и закрепиться на рубеже: Новая Калитва, Чупринин, Новая Астрахань, Попасная. Это указание Ставки было связано с глубоким охватом войсками противника правого крыла Юго-Западного фронта, а также сосредоточением сильной группировки противника в Донбассе против правого крыла Южного фронта. Отход наших войск на указанный рубеж начался в ночь на 7 июля. В то же время Верховное Главнокомандование приступило к сосредоточению свежих сил с целью усиления обороны на подступах к Сталинграду и Кавказу.На левом берегу среднего течения Дона от Павловска до Вешенской была развёрнута 63-я армия (бывшая 5-я резервная армия). В район Сталинграда в дополнение к формировавшейся там 7-й резервной армии перебрасывалась из района Сталиногорска 1-я резервная армия. Командующему Северо-Кавказским фронтом было приказано развернуть 51-ю армию по южному берегу Дона от Верхне-Курмоярской до Азова и подготовить этот рубеж к обороне.
Немецкое командование продолжило выполнение описанного в Директиве ОКВ № 41 плана и развернуло наступление с целью окружения и уничтожения основных сил Юго-Западного фронта. Выполнение этой задачи противником осуществлялось путём нанесения двух ударов: одного из района южнее Воронежа силами 4-й танковой и 6-й армий группы армий «Б» и другого из района Славянска, Артемовска силами 1-й танковой армии группы армий «А» в общем направлении на Миллерово.
Несмотря на полученный приказ на отвод войск и задержку танковой армии Г. Гота контрударами под Воронежем, полностью избежать удара несущегося на юг «парового катка» немецкого наступления войсками Юго-Западного фронта не удалось. Если армия Г.Гота задерживалась, то ХХХХ танковый корпус (летом 1942 года началось массовое переименование немецких моторизованных корпусов в танковые) 6-й армии Ф. Паулюса никем скован не был. На тот момент в состав ХХХХ танкового корпуса генерала танковых войск Гейера фон Швеппенбурга входили 3-я и 23-я танковые дивизии, 29-я моторизованная, 100-я егерская и 336-я пехотная дивизии. Именно ХХХХ корпус обрушился на правое крыло Юго-Западного фронта, перешедшее к обороне на южном берегу реки Чёрная Калитва на участке от Новой Калитвы до Чупринина. Отошедшие на этот рубеж 9-я гвардейская, 199-я и 304-я стрелковые дивизии не успели организовать прочную оборону и были попросту сметены немецким наступлением.
7 июля, в разгар боев под Воронежем, ХХХХ танковый и VIII армейский корпуса армии Ф. Паулюса форсировали реку Чёрная Калитва и, развивая наступление на юго-восток, к исходу 11 июля вышли в район Кантемировки. Передовые соединения 4-й немецкой танковой армии, выведенные 9 июля из боя в районе Воронежа, выдвигались вдоль реки Дон на юг за ударной группировкой 6-й немецкой армии. К исходу 11 июля они достигли района Россоши. Основные силы Юго-Западного фронта, охваченные противником с северо-востока и востока и атакованные с фронта, вынуждены были вести тяжёлые бои южнее и юго-западнее Кантемировки, потеряв связь со штабом фронта.
В связи с тем, что штаб Юго-Западного фронта, находившийся с 7 июля в городе Калаче (180 км юго-восточнее Воронежа), оказался оторванным от основной массы войск фронта, его 57-я, 28-я, 38-я и 9-я армии были переданы в состав Южного фронта. На Южном фронте Р. Я. Малиновского пока было относительно спокойно. Войска правого крыла и центра фронта в период с 7 по 11 июля под прикрытием арьергардов отходили назад на рубеж, проходящий примерно по меридиану Таганрога. Тем самым спрямлялась линия фронта и сохранялась локтевая связь с соседом справа.
Пока Южный фронт отходил назад, немецкое командование готовило операцию, симметричную дерзкой высадке в Керчи и Феодосии в декабре 1941 года. 11 июля 1942 года Гитлером была подписана Директива ОКВ № 43, в которой предписывалось захватить морским десантом Анапу и Новороссийск. Черноморский флот предполагалось нейтрализовать с помощью люфтваффе. Далее по северным склонам Кавказских гор высадившиеся войска должны были выйти к нефтяным полям Майкопа, а по берегу Чёрного моря — до Туапсе. Пятью днями спустя после подписания Директивы ОКВ № 43 Гитлер переехал в новую штаб-квартиру в 15 км северо-восточнее Винницы. Оборудованный там из бараков и блокгаузов лагерь получил наименование «Вервольф» (Оборотень).
Почти за год до описываемых событий точно так же передавались в состав Южного фронта потерявшие локтевую связь с основными силами Юго-Западного фронта 6-я и 12-я армии И. Н. Музыченко и П. Г. Понеделина. Судьба 6-й и 12-й армий тогда, как мы знаем, сложилась не лучшим образом. Летом 1942 года всё было не так драматично, но без катастрофы локального значения не обошлось. Летом 1942 года 9-я и 38-я армии в несколько модернизированном виде повторили судьбу 6-й и 12-й армий лета 1941 года.
Точно так же, как в июле 1941 года, в июле 1942 года между правым флангом Южного фронта и левым флангом Юго-Западного фронта зияла брешь шириной в несколько десятков километров. В эту брешь сразу же устремилась масса подвижных соединений противника. С целью отрезать пути отхода на восток всей группировке советских войск, действовавшей в Донбассе, были объединены усилия 1-й и 4-й немецких танковых армий. В состав 4-й танковой армии Г.Гота с 13 июля был передан из 6-й армии Ф.Паулюса наступавший на Миллерово ХХХХ танковый корпус. На время проведения операции против донбасской группировки советских войск обе танковые армии передавались в состав группы армий «А».
И. В. Сталин адресовал С. К. Тимошенко следующие, достаточно резкие слова:Ставка считает нетерпимым и недопустимым, что Военный совет фронта вот уже несколько дней не даёт сведений о судьбе 28, 38-й и 57-й армий и 22-го танкового корпуса. Ставке известно из других источников, что штабы указанных армий отошли за Дон, но ни эти штабы, ни Военный совет фронта не сообщают Ставке, куда девались войска этих армий и какова их судьба, продолжают ли они борьбу или взяты в плен. В этих армиях находились, кажется, 14 дивизий. Ставка хочет знать, куда девались эти дивизии.
Происходило с указанными дивизиями следующее. В то время как ХХХХ танковый корпус отрезал 9-й и 38-й армиям путь на восток, III танковый корпус Э. фон Макензена 1-й танковой армии вклинился между 9-й армией тогда ещё Юго-Западного фронта и 37-й армией Южного фронта. У хутора Водяной 15 июля 1942 года немецкая 14-я танковая дивизия III танкового корпуса установила контакт с наступавшими ей навстречу соединениями ХХХХ танкового корпуса и кольцо окружения вокруг войск 9, 38-й и части сил 24-й армий в районе Миллерово. Однако расстояние между внешним и внутренним фронтами «котла» было сравнительно небольшим, что позволило войскам 9-й и 38-й армий с переменным успехом прорываться из окружения.
На 1 июля 1942 года в составе 9-й армии числились 51, 81, 106, 140, 255, 296, 318-я и 333-я стрелковые дивизии, а в составе 38-й армии 162, 199, 242, 277, 278-я и 304-я стрелковые дивизии. На 1 августа 1942 г в 9-й армии числятся 51, 81, 106, 140, 242, 255, 296-я и 318-я стрелковые дивизии. В составе переформированной в 1-ю танковую армию 38-й армии числятся 131-я и 399-я стрелковые дивизии. Соответственно 162, 199, 277, 278-я и 304-я стрелковые дивизии возможно исчезли в «котле» под Миллерово.
Соединения 24-й армии генерал-лейтенанта И. К. Смирнова, выдвигавшиеся из резерва Южного фронта в район Миллерово, были вынуждены с ходу вступить в бой с частями ХХХХ и III танковых корпусов, образовывавших внешний фронт окружения в районе Миллерово. Ударами танковых дивизий 24-я армия была отброшена на юг и юго-восток. В этой обстановке Ставка ВГК приказала командующему Южным фронтом Р. Я. Малиновскому отвести войска фронта за р. Дон в его нижнем течении. Поскольку теперь разворачивавшийся фронтом не на запад, а на север Южный фронт попадал в область ответственности С. М. Будённого, оборону предписывалось организовать во взаимодействии с 51-й армией Северо-Кавказского фронта. Р. Я. Малиновскому предписывалось организовать прочную оборону по южному берегу р. Дон от Верхне-Курмоярской до Батайска и далее по оборонительному рубежу, подготовленному на северных подступах к Ростову. Отход Южного фронта за Дон начался в ночь на 16 июля на участке Раздорская, Ростов.
Пока Южный фронт пытался спасти хотя бы часть поиск оторвавшегося левого крыла Юго-Западного фронта, последний был переименован в Сталинградский фронт. В состав фронта вошли 21-я армия из старого состава Юго-Западного фронта, а также 63-я (бывшая 5-я резервная армия), 62-я (бывшая 7-я резервная) и 64-я (бывшая 1-я резервная) армии. Это было общим правилом — при попадании в первую линию резервная армия получала соответствующий номер из числа не занятых существующими реально или уже виртуально армий. В состав 62-й армии на тот момент входили 33-я гвардейская, 192, 147, 184, 196-я и 181-я стрелковые дивизии. В состав 63-й — 14-я гвардейская, 1, 153, 127-я и 203-я стрелковые дивизии. В состав 64-й — 131, 229, 29, 18, 214-я и 112-я стрелковые дивизии. Командование переименованного фронта осталось прежним, то есть командующий — маршал С. К. Тимошенко, член Военного совета — Н. С. Хрущёв, а начальник штаба — генерал-лейтенант П. И. Бодин. 17 июня в состав Сталинградского фронта директивой Ставки ВГК № 170 513 также включались армии, от которых остались одни штабы — 28, 57-я и 38-я.По приведенной мной инфе можно было бы сделать вывод, что в котле под Миллерово по сути погибла 38 Армия (без 242 с.д. которая 1 августа всплыла в 9 Армии С-К фронта), но это не верно 1 августа 277, 278-я и 304-я появились в 21 Армии Сталинградского фронта. До конца года на фронте не появились только 162, 199 с.д., которые и можно считать уничтоженными в котле под Миллерово.Пока 40-й танковый корпус немцев отрезал 9-й и 38-й советским армиям путь на восток, 3-й танковый корпус фон Маккензена 1-й танковой армии вклинился между 9-й армией тогда еще Юго-Западного фронта и 37-й армией Южного фронта. 15 июля 1942 года у хутора Водяной 14-я танковая дивизия 3-го танкового корпуса вермахта установила контакт с наступавшими ей навстречу частями 40-го танкового корпуса, замкнув кольцо окружения вокруг войск 9, 38-й и части сил 24-й армий в районе Миллерово. Правда расстояние между внешним и внутренним фронтами «котла» было незначительным, что позволило небольшой части войск 9-й и 38-й армий прорваться из окружения. Однако советские 162, 199, 277, 278-я и 304-я стрелковые дивизии погибли в «котле» под Миллерово. По немецким данным(возможно завышенным) в плен попали 73 450 красноармейцев, в качестве трофеев немцам достались 422 арторудия, 109 танков и 15 самолетов.Фронт советских войск на южном направлении фактически развалился. Возникла реальная угроза прорыва немецких подвижных соединений к Сталинграду и на Кавказ.Ставка ВГК была вынуждена срочно направить на сталинградское направление свежие войска из своего резерва.
maxpark.com
Введение к будущей статье "Фестунг Миллерово"
...Вследствие развала итальянской армии и бегства почти всех румынских войск ... противник мог продвигаться ... не встречая почти никакого сопротивления. Только в районе Миллерово, как одинокий остров в красном прибое, оказывала сопротивление вновь созданная на правом фланге группы армий «Б» группа Фреттер-Пико.
Э. Манштейн. Утерянные победы
Строки, вынесенные в эпиграф, хорошо иллюстрируют то значение, которое придавалось в германских штабах в декабре 1942 г. удержанию Миллерово; значение тем большее, чем упорнее оборонялся миллеровский гарнизон посреди беспорядочного отступления итальянских и румынских войск.
Безусловно, Миллерово был не единственным очагом немецкой обороны в междуречье Дона и Северского Донца, который продемонстрировал устойчивость и упорство в ходе наступательных операций Красной Армии в декабре 1942 – январе 1943 гг. Удалось также закрепиться и организовать оборону немецко-итальянским гарнизонам Чертково, Стрельцовка, Гартмашевка, а также некоторым другим. Однако из всех этих населенных пунктов районный центр и крупный железнодорожный узел Миллерово имел, пожалуй, наибольшее оперативное значение, его гарнизон был самым большим и продержался он дольше других.
Тем не менее, несмотря на значимость этих боев в рамках операции «Малый Сатурн», их всесторонний анализ еще не написан, а в тех немногих работах, в которых бои за Миллерово так или иначе затрагиваются, часто встречается недостоверная информация.
Так, в советской историографии можно даже встретить утверждение, что немецкие войска были выбиты из Миллерово уже в середине 20х чисел декабря [1]. Также в отечественной литературе, вслед за сводкой Совинформбюро от 19 января (см например [2]), традиционно утверждается, что немецкий гарнизон был почти полностью истреблен при попытке прорыва.Как увидит читатель ниже, если для второго утверждения, выдающего желаемое за действительное, хотя бы были объективные предпосылки, то первое вообще не соответствует действительности.
В немецкой историографии единственной работой, целиком посвященной боям за Миллерово, является [3]. Эти литературно обработанные воспоминания Э.Турнера (Erwin Turnher), она дает представление о тех условиях, в которых оказались немецкие войска в Миллерово, о быте и досуге окруженного гарнизона, описывает ряд боевых эпизодов. Однако, являясь фактически мемуарной «лейтенантской прозой», в ней не сделано попытки проанализировать происходящее с тактическом или оперативном плане.
Такой анализ боев за Миллерово содержат работы, посвященные боевому пути 3-й горно-егерской дивизии [4, 5, 6]. Эти работы весьма информативны, в них связно изложен ход событий, показаны основные решения, принимаемые в германских штабах и те трудности, с которыми немецкий гарнизон оборонял Миллерово, а затем прорывался из него. Очевидным недостатком этих, написанных в разгар «холодной войны» работ, является использование лишь немецких источников и некоторая тенденциозность в изложении, что, впрочем, присуще всей военно-исторической литературе того периода.
В современных политических реалиях и при современном развитии информационных технологий доступ к исследованиям и оперативным документам обеих сторон значительно упростился. Это позволило выйти на новый качественный уровень в работе с источниками, и за последние годы вышли несколько работ, так или иначе затрагивающих бои за Миллерово(например, [7, 8]). Впрочем, пространственный и временной охват этих работ оказался слишком велик, чтобы детально осветить эту тему; кроме того, в них присутствует ряд неточностей.
Отдельный пласт работ составляют местные издания, а также публикации прессы города Миллерово, в которых обычно содержатся интересные факты и подробности, в т.ч. воспоминания очевидцев – жителей города и района. Из последних публикаций такого рода упоминания заслуживает материал [9]; миллеровским боям декабря-января посвящена значительная его часть. К сожалению, опыт этот нельзя признать удачным: авторы ограничились некритичной компиляцией разнородных данных из открытых источников; полученный в итоге текст содержит множество ошибок.
В этом кратком очерке мы попытаемся подробно проанализировать ход боев за Миллерово, впервые опираясь, помимо ранее выполненных исследований и воспоминаний участников, на оперативные документы обеих противоборствующих сторон и другие архивные материалы. Повествование мы будем строить на реконструкции действий сторон по каждому дню боев, начиная от начала организации обороны города Миллерово и заканчивая выходом его гарнизона из окружения.
На наш взгляд, подробное рассмотрение этого значимого, но сравнительно мало изученного эпизода второго года войны поможет лучше понять, каким предельным напряжением сил и какой ценой доставались Красной Армии победы в борьбе с ее умелым и опасным противником. Отдельный интерес представляет организация Вермахтом круговой обороны населенного пункта и действия по выходу из окружения.
Отметим, что исследования боев зимы 1942/43 года затруднены малым объемом сохранившихся немецких документов, которые в условиях отступления велись нерегулярно, не сохранились (как, например, большая часть документов 3-й гпд) или погибли (например, часть документов 304-й пд). Все это в полной мере относится к боям за Миллерово: некоторые численные данные нам удалось лишь оценить примерно, а значительную их невозможно установить в принципе. Кроме того, реконструкция событий была осложнена еще и тем, что немецкие и советские документы часто дают противоречивые, иногда в корне отличающиеся друг от друга версии событий; более того, у советской стороны разногласия присутствуют и в документах соседних соединений. Это особенно заметно, когда события реконструируются не по дням, а по часам. Причины этого различны: так, за регулярно упоминаемым в советских документах «отражением контратак противника» и т.н. «огневым боем» подчас скрывается бездействие, отсутствие поддержки действий соседа и невыполнение задачи нашими частями; известны также примеры сокрытия неудобных для себя эпизодов и в немецких документах.
Детальный разбор подобных нестыковок и вынесение оценок штабным работникам, вольно и невольно искажавших действительность, выходит за рамки данной работы. В большинстве случаев нестыковки не так значительны, и нами без дополнительных пояснений изложен наиболее вероятный вариант. Там же, где эти противоречия оказались неразрешимы или имеют ключевое значение для понимания ситуации, мы старались привести все версии.
ioncore.livejournal.com
ЯМА СМЕРТИ. 70 лет спустя.: natalya_orlenko
Мы помним в Миллерово лагерьКровавый пот, закат и пыль.Солдаты прокляли то местоИ ямой смерти нарекли…Н.А.Шульга (бывший военнопленный ДУЛАГ 125)
Во время оккупации в г.Миллерово располагалось несколько концлагерей. Самый масштабный был ДУЛАГ-125 или «Миллеровская Яма».Это был временный, пересыльный лагерь. В таких лагерях не полагалось содержать военнопленных в помещениях, а также не организовывалось их питание и быт. Но военнопленных в 1942-м было настолько много, что их не успевали отправлять на запад. И заключенные пребывали в этом концлагере месяцами, хоть он и был временный.По разным источникам в этом месте погибло от 40.000 до 200.000 людей, как и красноармейцев, так и местных жителей. И в это можно поверить, лишь взглянув на фотографии того времени:
Концлагерь ДУЛАГ-125 располагался в долине реки Глубокой, севернее города Миллерово. Место для лагеря, немцы выбрали очень удобное. Рядом была железная дорога, что позволяло оперативно отправлять людей в Германию. А по обеим сторонам реки берега круто возвышались на 20-30 метров. Вся местность отлично просматривалась. Это было естественным препятствием для побегов. Их было больше, пока немцы не установили колючую проволоку, вышки и собак. После этого побеги уменьшились, все попытки пресекались расстрелами бежавших и просто толпы заключенных. Но местные жители все равно приходили, выменивали пленных на продукты, передавали им еду, под угрозой собственной жизни. Тех, кому удалось бежать, скрывали в собственных домах.
На нижнем фото видно, что еще есть вода в реке. Количество военнопленных было огромное, и воду быстро выпили. Съели всю растительность и живность, даже кустарников не было. Много лет после, в этой долине ничего не росло, не водилось и даже не квакало. Пленных почти не кормили, раз в несколько дней давали котелок баланды на нескольких человек. Естественно была жуткая антисанитария, высокая смертность.
Кое-где в оврагах, на поверхность выходили камни песчаника. Мы детьми гуляли там, и я помню надписи выцарапанные на тех камнях, что то вроде «Ив.Белов Бел.Церк. 1920». А потом эти надписи кто-то затер. При современных возможностях поиска… Но эти надписи ничего по сравнению с другими уничтоженными свидетельствами. Как рассказывал местный житель, будучи пацаном, пионером, в послевоенные годы он с друзьями находил в схронах по этой балке много медальонов и армейских документов. Говорит целое ведро набрали, отнесли в военкомат, им объявили благодарность, то что они принесли сожгли в котельной печи. Об этом, много позже, признался бывший работник военкомата, каялся перед смертью тому, уже взрослому пионеру. Такой был приказ свыше, скрывали реальные потери.
Первым был установлена мемориальная плита на одной из террас балки. Напоминал он, то ли гроб, то ли большое каменное смертное ложе.
Фото с сайта www.geocaching.suНа табличке написано: Жертвам фашизма, павшим в период оккупации г.Миллерово, 1942-1943 гг.В 1970 году начался сбор денег на создание монумента погибшим, в тот же год заложили памятный знак:
С надписью: «Закладка памятника произведена 9 мая 1970 года».В детстве мы часто ходили пешком из школы и заходили на памятник. Тогда у нас была своеобразная игра «Найди лицо на камне».А вы заметили профиль? А так?
Как пишут очевидцы того события, власть не принимала участия в установке памятника, только народные деньги и труд. Среди инициаторов строительства были: Д.Таманов. (подполковник в отставке), И.М.Чумак (скульптор, заслуженным художником Украины), В.М.Житомирский (архитектор). И надпись была другая: «Они сгорели в пламени войны, но будут вечно в памяти народной».Сейчас это выглядит так:
Давно не была, но в черном цвете скульптура смотрелась более соответствующе обстановке:
Фото с сайта www.geocaching.suПосле установки скульптур, в народе это место стало так называться «памятник».В канун дня победы я повела на памятник своего сына. Попросила прочитать информационный щит, надеясь, что он проникнется важностью момента.
(есть такое слово «веселий»?)В 2001 году начался сбор денег на установку часовни. Её поставили, на народные деньги. И если старшее поколение давало деньги на это святое дело, то молодежь, как настоящий вандалы быстро разгромила часовеньку , ни осталось ни одного целого стекла, ни одной чистой стены, даже разбили бетонный алтарь для свечей.
Лет пять назад мы посещали мемориал. Часовня, да и весь мемориальный комплекс был тошнотворно загажен: мусор, бутылки, испражнения, шприцы. Было обидно и мерзко. Недавно местные власти стали приводить в порядок это место. В 2013 сделали капитальный ремонт и благоустроили дорожки. Стало чисто, мусор выгребли, но часовня в ужасном, разрушенном состоянии. Похабные граффити на её стенах замазали, нарисовав сверху православные кресты. Но все равно состояние плачевное. Нужен ремонт. Фотографировать такое как то не хотелось.Вот для сравнения:
Фото из сети.И внутри сегодня:
От места, где стоит скульптура можно спуститься по лестнице на террасу с первой памятной плитой:
Пока спускались, за нами строго следил один из пленных солдат:
В пролетах лестницы уютные лавочки со звездами:
Можно присесть, полюбоваться видами и подумать.
Где то там внизу массово захоронены пленные. Точное количество погибших мы уже никогда не узнаем. В долине, в свое время, несколько раз шурфили. Сплошные кости на несколько метров в глубину.
Из воспоминаний (http://nash-krai.ru/index.php/history1/2225-lagerya-dlya-voennoplennykh, http://zavtra.ru/content/view/2001-04-2422/ ):А.Гондусов: «По контуру лагеря стояли эсэсовцы с собаками и автоматами. Мы, мальчишки, нарвав яблок в саду местного техникума, скатывали их со склона горы для наших, а они, бедняги, хватали их, но кричали: "Уходите, вас постреляют!" Автоматная очередь тут же подтверждала их слова. По рассказам наших матерей, вместе с детьми, когда они возвышенности над ямой высматривали своих родных среди пленных, фашисты часто выхватывали симпатичных молодых женщин и девушек, бросали их в лагерь, и они пропадали бесследно... Пленных было столько, что они почти выпили речушку Глубокая, съели всю растительность в округе, в том числе терновники с корнями. Некоторые пытались бежать из лагеря, и тогда по ночам слышались автоматные очереди и лай собак.»
Немцы производили расстрелы военнопленных, которые из-за заболевания либо тяжелого ранения не были трудоспособными. Интересны выдержки из показаний генерал-лейтенанта Курта фон Остеррайха, арестованного в 1945 г. сотрудниками отдела контрразведки «Смерш» НКО СССР Курт фон Остеррайх сообщал, что в немецких лагерях для военнопленных практиковалось нетрудоспособных (раненых, истощенных и больных) советских военнопленных умерщвлять при помощи ядов, используя для этого медицинский персонал лагерей, а также иным способом. Он был командирован на Украину на должность начальника отдела по делам военнопленных при штабе армейской группы «В». Во время посещения летом 1942 года Дулага-125 в Миллерово комендант лагеря на его вопрос о том, как он поступает с нетрудоспособными русскими военнопленными, доложил, что в течение последних восьми дней им было расстреляно около 400 человек.
Вот как описывает Дулаг-125 бывший его заключенный офицер Красной Армии по фамилии Задера. Возле сельскохозяйственного техникума немцы огородили ров, куда загнали несколько тысяч военнопленных. «Спали прямо на земле, раненым не оказывали никакой помощи, не кормили, но на первых порах охрана была минимальной и можно было бежать. Но немцы быстро все наладили с охраной, понагнали собак, колючую проволоку в три ряда поставили... но также не кормили и помощи раненым не оказывали».По свидетельству узников, лагерь был разделен на три отделения. По периметру установлены вышки, а также пулемётные гнезда и минометные расчеты. Гражданское население из числа еврейской национальности, а также партийные работники содержались отдельно от военнопленных. В середине лагеря размещали раненых, которых в последующем отправляли в школу № 5 города Миллерово, где пленные советские врачи оказывали медицинскую помощь.По свидетельству М. Р. Яценко, «тяжелораненых немцы чем-то отравляли внутри лагеря». Погибших от ран, болезней, расстрелянных и замученных специальные команды закапывали во рву за территорией лагеря.
По свидетельству Н. Ф. Хорошилова, внутри лагеря немцы, полицаи - охранники за неповиновение били палками, расстреливали заключенных.По свидетельству узника лагеря Усатенко, военнопленные на территории лагеря выкапывали колодцы, откуда добывали воду для питья, поскольку вода в речке Глубокой в течение нескольких недель существования лагеря была полностью вычерпана. С наступлением холодов пленные выкапывали землянки, которые служили им убежищем от дождя и снега. Кормили в лагере один раз в день, пищей служила, как правило, горелая пшеница и подсолнечные семечки, которые узники варили в огромных чанах. Поили военнопленных один раз в день, на одного заключенного полагался один черпак воды. Ночью военнопленным запрещалось подниматься со своего места, если кто-то вставал, то с вышек немцы сразу же стреляли.В своих воспоминаниях, очевидец тех лет А. Гондусов писал: «Оккупировав мой родной город Миллерово Ростовской области и расстреляв в первые же дни около трехсот патриотов и коммунистов, захватчики организовали затем на южной окраине города, в природной впадине реки Глубокой, огромный лагерь. Я был живым свидетелем - двенадцатилетним мальчиком, видевшим всю эту страшную трагедию, все издевательства фашистов над военнопленными. там был поистине ад!».
Когда поднялись, у таблички, помимо сигарет и цветов появилась непочатая бутылка пива…Ну хоть так…
©, Орленко Наталья, 2016
natalya-orlenko.livejournal.com
150 километров до Сталинграда | Warspot.ru
Назовём вещи своими именами. Летом 1942 года на южном участке советско-германского фронта положение Красной армии было почти катастрофическим. Крушение Юго-Западного фронта под Харьковом, дальнейшее отступление и ещё один крупный котёл под Миллерово — все эти события стали привратниками, широко распахнувшими перед немцами путь в глубину СССР, к Кавказу и Волге. Но успехи — успехами, а «закрыть» обе цели немцы физически не могли. И пока солдаты вермахта пробирались по бескрайним южным степям, германское командование было вынуждено выбирать себе главную цель. В конце концов ею стал Сталинград.
СССР не мог позволить себе потерять этот город на Волге. И то, что он носил имя Сталина, в данном случае имело далеко не первостепенное значение. Важнее была сталинградская промышленность и то, что Волга являлась транспортной артерией первостепенной важности, соединявшей южные регионы СССР и остальную страну. Предстояла битва, какой до этого времени не видел мир. Предлагаем посмотреть на неё глазами современников — с июля 1942-го и до сентябрьских боёв в городе.
Путь к Волге начинался для немцев странно. Они просто двигались на восток по бесконечному плоскому пространству, кое-где изрезанному оврагами-балками 
В немецких мемуарах и письмах того времени тема «какая же она громадная, эта Россия» была частым гостем 
Наши войска опережали немцев на несколько десятков километров. На фронте было непривычно тихо. Вот «тридцатьчетвёрка» и дети, бегущие за ней. Война уже пришла в эти края. Но её всё ещё не видно 
Наши войска преследовала 6-я армия генерал-лейтенанта Ф. Паулюса, одного из разработчиков плана «Барбаросса». В ней было около 270 тысяч человек, 350 танков и САУ, 3500 орудий и миномётов 
Советское отступление начал Юго-Западный фронт, а продолжал Сталинградский. Переименование произошло поздней ночью 12 июля по приказу Верховного главнокомандующего И. В. Сталина 
Наши войска примерно равнялись немецким по численности. Но они были растянуты на 500 километров фронта. Оборона напоминала картонную ширму, по которой должен был ударить кулак в стальной рукавице 
Официальная дата начала Сталинградской битвы — 17 июля. Но уже днём ранее передовой отряд Красной армии вступил в бой с немцами у станции Морозовской и хутора Золотого. Длился он не более 30 минут 
В первом бою никто не погиб, были ранены 11 бойцов. Потери в танках: один Т-34 сгоревшим и два — подбитыми. Красноармейцы доложили о двух уничтоженных и одном подбитом немецком танке 
17 июля вермахт вступил в бой с передовыми отрядами Сталинградского фронта примерно в 80 км от основной линии обороны. Судьба их была трагична: противник разгромил эти части поодиночке за 5 дней 
23–25 июля ударили главные немецкие группировки. Северная нанесла удар в сторону Калача, а южная форсировала Дон у станицы Цимлянская. План немцев заключался в классическом фланговом охвате 
Чтобы ликвидировать угрозу, советское командование бросило в бой дополнительные танковые части. Не все наши контрудары были успешны, но благодаря им Сталинградский фронт только ослабел, а не рухнул 
Когда сопротивление советских войск возросло, немцы перебросили на главное направление удара дополнительные силы. 6-я армия всё больше напоминала каток, запущенный с горы — несокрушимый и неудержимый 
Советские войска организовали оборону на восточном берегу Дона. Эта река делает излучину в сторону Сталинграда, и именно из неё вермахт собирался прорываться к Волге, нанося удар по двум направлениям 
К концу июля немцы окружили в излучине Дона несколько советских дивизий. На южном фланге фронта, у Абганерово, нарастал кризис. В центре тоже было тяжело: немцы вбили клин в оборону до самого Калача 
Пытаясь справиться с кризисом, в первую очередь — с массовыми отходами, И. Сталин 28 июля подписал приказ № 227. На фронте мнения о нём разделились от «давно пора было» до «всё равно не поможет» 
Битва в излучине Дона длилась около месяца. На центральном направлении советская 62-я армия понесла большие потери и была вынуждена наспех строить новую линию обороны. Но немцы ударили по ней не сразу 
21 августа 1942 года немцы на двух сотнях катеров и лодок форсировали Дон и создали плацдарм у посёлка Акимовского. Отсюда 16-я танковая дивизия вермахта ринулась к Сталинграду, до которого было 60 км 
Так что? Неужели город было действительно не удержать? 
Неужели пропал даром труд тысяч мирных жителей, своими руками копавших сотни километров окопов и противотанковых рвов? 
Ждать оставалось недолго. 23 августа 1942 года начался следующий акт сталинградской драмы 
В первой половине дня над Сталинградом взвыли «иерихонские трубы» — сирены 600 пикирующих бомбардировщиков Ju-87. Начался самый мощный авиационный налёт Великой Отечественной войны 
«Тучи самолётов медленно надвигались на нас, как гигантский бульдозер», — вспоминал выживший сталинградец. В этот день 4-й воздушный флот люфтваффе совершил 1,5 тысячи боевых вылетов 
Одному из фотографов того времени удалось запечатлеть на плёнку момент взрыва бомбы в нескольких десятках шагов от себя 
Сталинград тонул в дымных султанах. Центр города за несколько часов превратился в руины: немецкие бомбы разрушили около 80% зданий в центре города. А в целом Сталинград лишился половины застройки 
ПВО Сталинграда насчитывала 566 орудий и 470 зенитных пулемётов. Но 23 августа удача была не на их стороне. Сбить удалось всего три немецких самолёта 
Это район сталинградского вокзала. Правее осветительного столба виден фонтан «Детский хоровод». Вскоре он станет одним из символов сражающегося города 
Сталинград горел и рушился. В центре пожары образовали огненный вихрь, температура которого достигала 1000 градусов 
Некоторые люди, как будто оцепенев, наблюдали, как их родной город превращается в развалины 
Другие прятались как могли. Но цена бомбёжки была страшной: 23 августа в Сталинграде погибло около 40 тысяч человек 
Одновременно с бомбардировкой немецкие танки 6-й армии прорвались к Волге севернее Сталинграда. Отсюда они могли видеть дымное облако и пламя, охватившие город 
На стыке августа и сентября последовала новая серия советских контрударов. 62-я армия Чуйкова медленно отходила к городским кварталам. Немцы ворвались в город только через две недели 
14 сентября начался первый штурм города. Это фото сделано из немецкого штурмового орудия, входящего в Сталинград по улице Краснознаменской 
Можно сказать, что с этого дня «Сталинград» и «городской бой» навсегда стали синонимами 
Огневые точки располагались в подполах разрушенных частных домов 
Автоматным шквалом огрызались «коробки» разрушенных многоквартирных зданий 
Одно орудие, установленное на перекрёстке, могло прикрыть огнём сразу несколько улиц 
Оружие брали в руки все, кто мог его держать. Бригады рабочих-ополченцев уходили в бой прямо со сталинградских заводов 
Иногда для того чтобы встретить врага, нужно было просто выйти на окраину предприятия. Ополченцы защищали тракторный (фактически — танковый) завод, заводы «Баррикады», «Красный Октябрь» и другие 
Несмотря на усилия советского командования, из города так и не удалось эвакуировать всех мирных жителей. К 23 августа покинуть Сталинград смогли около 100 тысяч человек — 25% населения 
Через Волгу сталинградцев перевозили на всём, что могло плавать. Немцы бомбили и обстреливали переправы. На фото — замаскированное судно, одно из тех, что трудились на реке в осенние дни 1942 года 
Многим пришлось уходить самим, вывозя хоть какой-то скарб на любом подручном средстве 
Город был западнёй, из которой лучше было уйти как можно скорее. Все понимали, что дальше будет ещё страшней 
Хуже всего было то, что переправа через Волгу под немецкими бомбами и снарядами была смертельно опасна. Может, даже более опасна, чем бегство навстречу немецким войскам 
Ушли не все. До самого конца Сталинградской битвы в руинах оставались люди 
Сталинградцы, не сумевшие покинуть город, жили как на советской территории, так и в кварталах, захваченных оккупантами 
Одним из главных действующих лиц обороны Сталинграда был Василий Иванович Чуйков (второй слева). Именно в городских боях Сталинградской битвы его командные таланты раскрылись полностью 
Войну в городе вели штурмовые группы, вооружённые автоматами, гранатами, взрывчаткой, огнемётами. Бойцы групп часто использовали стальные нагрудники — в армии того времени это было скорее исключением 
Такие же компактные штурмовые группы использовали и немцы 
Взрывчатку использовали не только для уничтожения противника или пролома стен в домах. Часто ей «запечатывали» свою позицию, чтобы врагу было труднее добраться до защитников 
Настоящим чудо-оружием в городском бою оказались огнемёты. Они не только эффективно уничтожали противника, «выкуривая» его из самых мощных укрытий. Психологический эффект огнемётов был столь же силён 
Особенность городского боя — в компактности: часто речь шла не о захвате квартала или улицы. Этажи и комнаты многоквартирных домов — вот что было тактической, а порой и стратегической целью сторон 
В сентябре Сталинград пережил два штурма. Немцы прижали защитников города к Волге. В Германии снова писали и говорили, что до победы осталось немного. Город готовился отражать третий, главный штурм warspot.ru
22-я танковая дивизия. Восстановление у Миллерово
Восстановление у МиллеровоНазначенный отдых вблизи фронта 22-й пехотной дивизии в резерве ОКХ и группы армий «Б» в районе Маньково-Калитвенская-Чертково (участок XXIX немецкого армейского корпуса и 8-й итальянской армии) изначально был связан с плохими предпосылками. Понесшая большие потери, а также ослабленная в результате передачи в сентябре 1942 года группы Михалика (части бригадного штаба, 140-го панцергренадерского полка, I-й дивизион 140-го артиллерийского полка и III-й батальон 204-го танкового полка) молодая 22-я танковая дивизия фактически имела боеспособность сильной танковой бригады – 3-4 панцергренадерских батальона, 2 танковых батальона (6 рот), 2 смешанных артиллерийских дивизиона, ослабленные отдельные части и подразделения обеспечения и снабжения. Приказ о передаче усиленного II-го батальона 140-го панцергренадерского полка в 27-ю танковую дивизию (на формировании) еще более ослабил боевую силу пехоты 22-й танковой дивизии. В трех панцергренадерских и одном мотоциклетном батальонах было по три стрелковых и одной тяжелой роте, также были три роты средних и одна рота легких БТР.Один из ответственных командиров в те времена (осень 1942 года), так описывал в 1972-1973 гг. сложное положение 22-й танковой дивизии:«Для 204-го танкового полка и стрелковых рот 22-й панцергренадерской бригады было разрешено провести тщательное переоснащение и пополнение личного состава с короткой стадией переподготовки. Все остальные рассеянные за предыдущие недели подразделения дивизии в течение короткого отдыха вблизи фронта должны были провести «боевую подготовку в составе боевых групп», чтобы снова влиться в дивизию. Однако этим планам в сентябре-октябре 1942 года помешали непредусмотренные обстоятельства, которые имели место в тылу «Дон-Фронта» 8-й итальянской армии и группы армий «Б».Разве могла 22-я танковая дивизия, если посмотреть в ретроспективу, в течение семи недель на восстановлении в тылу XXIX армейского корпуса (район Чертково-Дегтево-Марьково-Калитвенская – там КП дивизии) более-менее удачно справиться со своими проблемами, если вышестоящие штабы в Миллерово, Старобельске, Полтаве и Растенбурга не делали ничего, чтобы помочь подготовиться ей к будущим боям в секторах 8-й итальянской или 3-й румынской армий?Фаза восстановления, начавшаяся 20 сентября с затруднениями и мучениями, сразу же встала перед проблемой переоснащения транспорта с пестрой номенклатуры до сих пор бывших на вооружении коммерческих французских грузовиков «Бауарт» (штат`42), а также дефицитом топлива и запчастей для танков, вооружения и грузовых машин. 8-я итальянская армия в первую очередь направляла снабжение в свои дивизии, а также в переданный ей в качестве «корсета» XXIX армейский корпус (62-я пехотная дивизия, части корпусного и армейского подчинения). Это означало, что кроме одного раза в эти месяцы, когда достаточное количество топлива получило 2/3 танковых дивизий на южном фронте, повышенная потребность в горючем 22-й танковой дивизии не будет удовлетворена.»В последующие недели эти проблемы так и не были решены. Знали ли об этом наверху? Ослабленная 22-я танковая дивизия была единственным «подвижным оперативным резервом группы армий «Б» за фронтом слабо вооруженных союзников, и об этом знали все ответственные военачальники и штабные офицеры южного немецкого фронта от Кавказа до Воронежа. Однако это не оказало никакого очевидного эффекта на процесс пополнения и переоснащения дивизии. Выведенные из длительных и тяжелых боев между Харьковом и Сталинградом войска были размещены в лишенной укрытий, дорог и лесов местности, пока на это не обратили внимание местные высшие штабы, после чего дивизии был назначен новый район сосредоточения – на западном берегу Дона у Богучара, где было приказано подготовить зимние опорные пункты и оборудовать оборону населенных пунктов. Вместо устройства зимних укрытий для техники и войск, приоритетом была обозначено подготовка круговой обороны! Не было предусмотрено даже создания неприкосновенных запасов горючего для танков (на случай тревоги и оперативных перебросок). У начальника тыла дивизии сложилась сложная ситуация. Несмотря на все его усилия по своей линии, он не получал ничего, кроме сдержанных обещаний и надежд на улучшение положения. Войска должны были полагаться на собственную инициативу по выполнению плана на период этого восстановления, но при этом без нанесения ущерба.Трезвые слова из донесения оперативного отдела 22-й танковой дивизии командующему группы армий «Дон» от 6 декабря 1942 говорят о следующем:«После боев в излучине Дона 15.9.42 был произведен отвод дивизии (сформирована во Франции зимой 1941-1942 гг.) с ее позиций на Дону и переброска в район Маньково-Калитвенская. Взаимодействуя с генералом-немецким военным советником при итальянской 8-й армии были изучены возможности размещения в указанном районе, обслуживания вооружения и техники, а также улучшения боевой подготовки.Необходимый ремонт автотранспортных средств из-за нехватки запчастей был проведен в недостаточных объемах.Особенные сложности составлял дефицит горючего, особенно в танковом полку. Это препятствовало проверке боеготовности, а также переподготовке водителей и экипажей по прибывшую материальную часть германского производства.Насколько известно, назначенный вместо заболевшего командира дивизии полковник фон дер Шевалье несколько раз письменно и лично информировал о таком положении.За это же время в 6-ю армию был передан танко-саперный батальон, в 700-е танковое подразделение (Pz.-Verband.700) две роты танков «Шкода» 38t и танкоремонтный взвод. Запланированные для их замены танковые роты из 16-й и 24-й танковых дивизий так и не прибыли.10.11.42 22-я танковая дивизия получила приказ ускоренно выдвинуться в район Калачев (сектор 3-й румынской армии). Марш на расстояние в 250 км сопровождался внезапными ночными морозами доминус 20 градусов Цельсия.Из-за нехватки зимнего оснащения грузовиков и танков, имели место большие потери грузовых автомашин. Особенно значительны были потери в танках. Из 104 заявленных как боеготовые танков, 39 оказались не готовы к маршу и остались на месте, еще 34 выбыли во время марша».Теперь вернемся снова к восстановлению 22-й танковой дивизии в октябре 1942 года. Войска, переживая горести, сначала попытались помочь себе самостоятельно. В середине октября произошли очередные передачи частей. Две смешанные батареи I-го артдивизиона 140-го артиллерийского полка были укомплектованы легкими полевыми гаубицами и отправлены во 2-ю армию (потом на их основе сформировали I-й артдивизион 127-го артиллерийского полка), затем туда же отправилась часть 140-го обоза. В дивизионном штабе и среди командиров 22-й танковой дивизии пошли разговоры о том, что «наверняка есть еще много чего удивительного, что придумают наверху». Однако оставалось только хмуриться и пытаться своими силами выполнять все то, что было предусмотрено «восстановлением». – так позднее описывали ситуацию выжившие из 22-й танковой дивизии в кругу своих товарищей-танкистов.204-й танковый полк смог найти себе удачное место для обслуживания колесной и боевой техники, хотя его район расположения был определен юго-западнее Чертково. Возвращавшиеся из Германии через аэродром 4-го воздушного флота в Кантемировке (место междуМиллерово и Россошью, рядом с железнодорожной веткой Ростов-Миллерово-Воронеж) рассказывали, что там есть множество видов специальной ремонтной техники, большой парк машин, механизмов и кранов, а также специального оборудования.После «тесного общения» с обер-квартирмейстером 4-го воздушного флота полковник Коппенбург переместил два усиленных легких ремонтных взвода с танковыми экипажами в Кантемировку в непосредственную близость к ремонтным мастерским Люфтваффе. Начальник тыла дивизии поддержал его, направив туда смешанный ремонтный взвод дивизионной роты. По лежащей рядом железной дороге могли быть быстро переброшены необходимые запчасти и крупные агрегаты типа танковых моторов, а после вмешательства командира VIII авиакорпуса, появился и небольшой авиамаршрут, оперативно действовавший в интересах танкистов напрямую из Рейха и Франции.После передислокации обозов первой очереди, у экипажей 204-го танкового полка вообще не осталось особых проблем. В Кантемировке обслуживались танки не только I-го и II-го батальонов, но также иногда и III-го и 700-го танкового батальона. Количество отремонтированных танков росло на глазах. Если бы еще и горючее доставлялось в достаточных объемах!С учетом отданных согласно приказа в 700-й батальон двух танковых рот, командир 204-го танкового полка в середине октября собрал все боеготовые и все предполагаемые к вводу в строй к началу ноября танки полка под управление штаба I-го батальона и свел их в четыре танковых роты («боевой отряд 204-го танкового полка»). Для его обслуживания в конце октября в полку был сформирован малый танкоремонтный взвод (с эвакуационным отрядом). Новые танковые экипажи, пополненные из числа солдат танковых обозов первой очереди, отпускников, командированных и выздоровевших, были основательно переподготовлены под присмотром опытных инструкторов и командиров. Однако упражнения по вождению и тактической подготовки, которые очень важны для танковых подразделений, из-за нехватки горючего были проведены по укороченной программе. Однако танковый полк ответственности за это не несет.Пополнение личного состава, а также новое вооружение и имущество в последующие недели поступили в весьма ограниченном количестве. В этой связи начальник тыла, исполнявший в тот момент обязанности начальника оперативного отдела, и полковник Кютт (командир 22-й панцергренадерской бригады, также исполнявший в октябре обязанности командира дивизии) еще раз поехали к главному германскому военному советнику при 8-й итальянской армии, а затем и в командование группы армий «Б» в Старобельск, чтобы еще раз прояснить вопрос с находящимися во 2-й армии частями дивизии. Хотя их доклад об очень неудовлетворительном восстановлении дивизии не имел значительного резонанса, полковнику Кютту удалось изложить все вопросы 22-й танковой дивизии лично начальнику штаба группы армий «Б». Ему была обещана помощь, которой однако не было потом оказано. Зато группа армий издала приказ окончательно подчинить II-й батальон 140-го панцергренадерского полка 27-й танковой дивизии. Он был вычеркнут из штата дивизии. Пополнение в виде двух танковых рот из 16-й и 24-й танковых дивизий, каждая из которых имела по три танковых батальона, также так и не поступило.Восстанавливающиеся войска занимались строительством на участке XXIXармейского корпуса опорных пунктов в селах, укреплений и укрытий. Вот что об этом говорит журнал боевых действий I-го батальона 129-го панцергренадерского полка:«14-15.9.1942: I-й батальон в 18.00 13.9 прибыл с Дона в промежуточный район. Два дня были посвящены обслуживанию машин и вооружения.16.9.1942: Продолжение марша. В 8.00 прибытие в Боковскую. Для продолжения марша нужно ждать доставки топлива.19.9.1942: После доставки топлива марш через ВерхАстаховский на Чертково. Прибытие и размещение в Чертково и Миловей (южная часть).20-25.9.1942: Батальон располагается в новом районе. Многочисленные итальянцы занимают всю восточную часть Чертково. Обслуживание машин, вооружения и имущества, размещение в квартирах. 23.9 прибыли 4 человека пополнения.26.9.1942: Командир с полковником Кюттом выехали до 27 сентября в Дегтево для изучения вопроса оборудования там укрепленного опорного пункта. Командир получил от дивизии задачу по обустройству этого опорного пункта.01.10.1942: Командир вернулся с рекогносцировки опорного пункта в Дегтево. Полковник Кютт начал исполнять обязанности командира дивизии. Гауптманн фон Зауэр начинает исполнять обязанности командира полка. Исполняющий обязанности командира батальона – гауптманнФогелер (командир 4-й роты).02.10.1942: Прибыло 84 человека пополнения.06.10.1942: Новый командир полка, полковник Книттер, знакомится с войсками и посещает район расположения батальона. Его указания по необходимому перемещению личного состава после полного заполнения квартир.12.10.1942: Командир едет в Дегтево. 1-я рота 50-го танко-саперного батальона передана в 45-й саперный батальон. Прибыло 14 человек пополнения.С 12.10.42 начинается планомерная подготовка пополнения (а также переподготовка старых солдат и солдат из обоза). Далее – подготовка младших командиров внутри рот, курсы командиров взводов включая химическую и противотанковую учебу. Для огневой подготовки начато оборудование стрельбищ и тактических полей. В полку проводятся курсы для радистов и телефонистов.Для боевой подготовки I-му батальону подчинены полковой штаб и 9-я рота.13-15.10.1942: Командир вызван в Дегтево на доклад к командиру XXIXармейского корпуса генералу фон Обстфельдеру по вопросу строительных работ в районе Дегтево.17-25.10.1942: Прибыло 35 человек пополнения (в т.ч. 25.10 – 5 офицеров).17-18.10.1942: Командиру батальона и гауптманну Виттенштейну вручены Немецкие кресты в золоте.Вопрос пополнения личного состава у гренадеров, мотоциклистов, противотанкистов и вспомогательного персонала артиллерии был гораздо хуже, чем в танковом полку. До начала ноября для них всех прибыло всего примерно по 150-250 человек (в основном из 140-го запасного батальона), которые попали непосредственно в войска. Возвращались специалисты из отдела IIa, отпускники, выздоравливающие, командированные со высших штабов или учебных курсов. Обычных «носителей каски» было немного. Такие же солдаты, от обер-ефрейторов до штабных офицеров, до 1945 года вновь и вновь повторяли этот путь из госпиталей, запасных частей или тыловых служб, исполняя «трюки обратно в войска», чтобы найти «старую толпу своих фронтовиков». Таких «возвращенцев» всегда ждала радостная встреча. Так бывает в любом хорошо сколоченном подразделении любой армии этого мира.В середине октября 1942 года штаб 22-й панцергренадерской бригады был расформирован, его персонал был направлен на пополнение полковых и батальонных штабов. Солдаты моторизованного взвода связи, как высокоопытные специалисты были востребованы в любом войсковом подразделении связи. Полковник Кютт, последний командир бригады, который в июне 1942 года был награжден Немецким крестом в золоте за заслуги в командовании 129-м панцергренадерским полком, как и полковник Родт двумя месяцами позже, покинул дивизию, получив новое назначение в ОКХ. К этому моменту I-й батальон 129-го панцергренадерского полка получил примерно 130 человек пополнения, в т.ч. 50 из 140-го запасного батальона (FEB.140). Запасной батальон в основном занимался боевой подготовкой молодого пополнения, лиц, прибывших после долгого излечения в госпиталях, а также солдат из обозов, большое количество которых вплоть до конца 1942 года изъявляло желание служить в боевых подразделениях. Кроме того, в батальоне действовали учебные курсы специалистов и младших командиров всех видов войск. Сам по себе запасной батальон, в котором было много подготовленного личного состава, служил для дивизии последим резервом, который мог быть использован в критической ситуации, вместе со слушателями так называемой «дивизионной боевой школы». Неделей позже прибыла «полевая маршевая рота (танковых войск)» - примерно 900-1000 человек (артиллеристов, пехотинцев и саперов), выбитая «стараниями верных друзей дивизии наверху», как позже с подмигиванием намекали командиру 204-го танкового полка. «Ваша танковая дивизия должна взять под контроль объездные пути в районе северо-восточнее Миллерово». Так в последний момент был улажен больной вопрос с наличием личного состава. К стрелкам и саперам боевых частей при этом были направлены солдаты старших возрастов либо слишком молодые! Обозы и части обеспечения и снабжения снова выделили в войска значительную часть людей, вся молодежь была направлены в боевые подразделения. Все они в основном сделали это добровольно и позднее приняли свою участь на поле боя.В конце октября группа армий «Б» отдало приказ своему единственному подвижному моторизованному резерву (если не считать 11-й танковой дивизии во 2-й армии юго-западнее Воронежа) выделить и направить маршем для формирования «боевой группы штурмовых саперов» в Сталинграде в составе 305-й пехотной дивизии 50-й танко-саперный батальон (без взводов легких БТР).Из оставшейся основной части 3-й саперной роты (на БТР) командование дивизии сформировало 140-ю танко-саперную ротуна БТР (Pz.Pi.Kp.140(gp.)), как было названо новое подразделение, с примерно 30 легкими БТР, которое было усилено двумя моторизованными саперными ротами. Эти роты были созданы за счет людей, переданных из всех полков и подразделений. В начале ноября 50-й танко-саперный батальон выступил маршем на правый фланг 6-й армии, к Волге. Начальник тыла дивизии, несмотря все затруднения, снабдил саперов полной заправкой топливом из неприкосновенного запаса. Светлым пятном в эту неделю для 22-й танковой дивизии было возвращение отдохнувшей так называемой «роты штурмовых танков» (10 тяжелых 15-см пехотных орудий на шасси Pz.IV под командой обер-лейтенантов фон Гетца и Шваненфлисса). Также, как потом вспоминали выжившие из 22-й танковой дивизии, прибыло несколько новых танков Pz.IV/lg и пополнение из 100-го запасного танкового батальона (в Шветцингене).После отбытия саперного батальона, в 22-й дивизии прошла очередная волна кадровых перемещений в командном составе: полковник Хельмут фон дер Шевалье в конце октября покинул дивизию (поскольку он считался замещавшим заболевшего генерал-майора фон Аппеля) и был назначен командиром сражавшейся на Тереке 13-й танковой дивизии. Там в апреле 1943 года он был награжден Рыцарским крестом. Полковник Родт, бывший командир 22-й панцергренадерской бригады (23.8.42 получил Немецкий крест в золоте), стал новым дивизионным командиром. Войска были этому очень рады. Люди знали Эберхарда Родта как замечательного начальника, храброго разведчика и панцергренадера, искусного командира и танкиста. Всегда на острие рейнско-пфальцской дивизии! Войска ценили его осмотрительное командование и безгранично ему доверяли – так вспоминали оставшиеся в живых. Полковник доктор Полак, бывший командир 2-го моторизованного артиллерийского учебного полка, в конце октября принял 140-й артиллерийский полк (в котором был сформирован новый I-й дивизион, получивший смешанную самоходную батарею). II-й батальон (БТР) 129-го панцергренадерского полка принял вернувшийся после ранения гауптманн Риттер фон Пошингер, а 24-й мотоциклетный батальон – гауптманнЭбелинг. Из 7-го танкового полка был переведен майор Хохайзель, сменивший майора Коллина (ушедшего во 2-й танковый полк 16-й танковой дивизии) на должности командира I-го танкового батальона. Место убитого полкового адъютанта занял еще один «специалист», гауптманн фон Виллебойс)из 1-го запасного танкового батальона.Полковник Коппенбург передал сформированный им когда-то 204-й танковый полк, которым он успешно руководил в долгие месяцы тяжелых боев в южной России своему преемнику – подполковнику фон Оппельн-Брониковски (прежний командир 35-го танкового полка в группе армий «Центр»). В начале ноября в составе 204-го танкового полка были штаб, подразделения обеспечения (в т.ч. легкий взвод танкоремонтной роты) и полковой боевой отряд (штаб I-го батальона с четырьмя танковыми ротами – примерно 100-110 танков Pz.II-IV). Штаб II-го батальона, штабная рота и остатки «безлошадных» экипажей (переменный состав) были собраны под руководством гауптманна Радтке (командир II-го танкового батальона) в пункте дислокации танков. Большинство поврежденных танков находилось на ремонтном пункте в Кантемировке, где ими занималась основная масса 204-й танкоремонтной роты.Между тем из ОКХ через группу армий «Б» поступил приказ о передаче танков «Шкода» 38tв составе двух легких рот во 2-ю армию в специальное танковое подразделение 700.Передаваемые танки прошли капительный ремонт, были переданы в 700-й войсковой танковый батальон (He.Pz.Abt.700), а позднее оказались в 27-й танковой дивизии Михалика (которой этот специальный батальон был подчинен в конце октября). На странице 1045 журнала боевых действий ОКХ за 1942 год указано: «Командование группы армий «Б» докладывает, что 700-е танковое подразделение не может считаться полностью боеспособным. Вследствие этого ОКХ отдает приказ о его передаче в 27- танковую дивизию. Через два дня этот приказ еще раз был отменен (из-за изменения планов по использованию подразделения)…(28.11.1942)».То, что единственное в конце 1942 танковое соединение, вооруженное в основном танками Pz.IIIи «Шкода» (по большей частью с пушками 3,7-см, и совсем немного 5- и 7,5-см) не может считаться «полностью боеспособным» на поле боя против многочисленных новых русских Т-34 и КВ-1, было понятно само собой.Для фронтовиков это не требовало разъяснений. Также это понимали и все ответственные штабы, опыт прошедшего года давал полное понимание. Не нужно было это объяснять и начальнику штаба армии, полковнику Венку, который сам много лет был офицером в танковых войсках и долгое время начальником оперативного отдела танковой дивизии, а затем начальником штаба LVII танкового корпуса во время южнее Дона к Черному морю.Как вспоминали оставшиеся в живых, горючее выделялось боевым подразделениям только перед учениями по вождению в присутствии вышестоящего командования. Штабные офицеры очень удивлялись и недовольно хмурились, когда при постановке задачи, командиры танковых рот просили выделись топлива для их выполнения. Зимой 1942-1943 гг. часто бывало так, что несчастные танкисты, для решения поставленных боевых задач для 10-12 Pz.IV, вынуждены были попрошайничать и выпрашивать немного «горючки» у всех подряд – пехоты, кавалерии, вплоть до полевых дивизий Люфтваффе. Часто они слышали: «Только для вас – возьмите в штабной роте 10 канистр».Однако вернемся в 204-й танковый полк 22-й дивизии. Вот что вспоминал генерал-майор фон Оппельн-Брониковски (в 1944-1945 гг. командир 20-й танковой дивизии) в ветеранском товариществе после возвращения из плена о своей службе в тыловом секторе 8-й итальянской армии: «Когда Оппельн доложился о своем прибытии командиру дивизии , полковнику Родту (прежнему командиру 22-й панцергренадерской бригады), тот ему сказал: «Оппельн, нам предстоит сложная задача! В ОКХ считают, что наша дивизия подвела в Крыму… Нам предстоит доказать, что наши солдаты такие же храбрые и упорные, как и в других дивизиях!»Полковник Родт (который был удостоен Рыцарского креста, будучи в мае 1940 год, будучи командиром 25-го моторизованного разведбатальона) проинформировал нового танкового командира обо всех важных деталях и ввел его в курс дел.Оппельн нашел, что его танковый батальон был разбросан на большой территории, а 204-я танкоремонтная рота вообще находилась далеко, работая в Кантемировке в тылу итальянских дивизий. Вместе с полковником Коппенбургом он провел несколько дней, принимая дела и получая советы. Потом он общался со старыми офицерами и взводными командирами. Вот его краткая приветственная речь из полкового приказа, воспроизведенная по памяти: «Не очень радостно, что наши зимние квартиры находятся в столь беспокойном районе! Когда-нибудь Советы атакуют и здесь. Тогда мы должны будем исполнить свой долг и показать себя с лучшей стороны, каждый солдат и офицер. Мы должны быть к этому готовы».В районе восстановления 22-й танковой дивизии на участке XXIXармейского корпуса в тылу донского участка 8-й итальянской армии группы армий «Дон» дела шли не очень хорошо. Совершенно не хватало топлива! Новый командир снова и снова пытался изыскать хоть какое-то его количество для неотложных нужд. Из-за нехватки горючего пришлось отказаться от перевода 204-й танкоремонтной роты в район размещения танкового батальона. Из-за этого ходовые и «ограниченного боеготовые» (с мелкими повреждениями и поломками) танки оставались без полноценного технического обслуживания, а также не ездили, что могло бы выявить неисправности!Из-за постоянной неподвижности состояние танков точно установить было невозможно, их техническое обслуживание в районе восстановления ограничивалось только единичными работами. Для танковых подразделений на длительный срок это было совершенно неприемлемо! Кто над дивизией был ответственен за такую ситуацию, никто так в конце концов и не понял.Фон Оппельн со своими товарищами делал все, что было возможно их силами (по полковника Родта) для преодоления постоянно возникающих сложных проблем. Для этого привлекалась сторонняя помощь и уловки опытных танкистов, реакция же высших штабов обычно всегда запаздывала. Все кто чем мог, старался оказать помощь в восстановлении танковому полку».В этом отношении положение в других танковых соединениях группы армий «Б» было ненамного лучше, особенно в танковых батальоны XIV танкового корпуса в Сталинграде. В войсковых историях 14-й и 16-й танковых дивизий можно прочитать, как командиры танковых полков и бронетранспортерных батальонов мучились, пытаясь быстро отремонтировать сильно потрепанную в уличных боях технику через свои пункты снабжения и обеспечения в «тылу корпуса» в Котельниково. Пехоте и саперам нужна была их ударная мощь! В примечаниях в журнале боевых действий Ib начальник тыла дивизии отмечал следующие свои усилия в «районе восстановления Чертково-Маньково»:«В армии и корпусе фон Обстфельдера (XXIX) царит странная беспечность относительно наших предложений. Ссылаются на нехватку топлива, запчастей и пополнений личного состава…Корпус (силами 62-й пехотной дивизии, размещенной между итальянскими пехотными дивизиями) занимает очень большой участок обороны, обрамленный итальянскими частями… В первой очереди стоит вопрос о строительстве укреплений на корпусном участке и у итальянцев. Весь бензин отдается под перевозку стройматериалов. К требованиям и жалобам 22-й танковой дивизии, передаваемым как в письменном виде, так и по радио, в армию или заместителю командующего группой армий, относятся отрицательно, никакого результат они не имеют…»Бывшие в то время солдаты 22-й танковой дивизии вспоминают, что в конце октября 1942 года большая часть предназначенных к передаче танков «Шкода» 38t еще оставались в полку. В ЖБД ОКХ за 1942 год относительно этого есть запись от 13/14.11.42: «Приказано продолжить формирование 27-й танковой дивизии».Какое может быть объяснение тому, что ОКХ и группа армий не проявляли особой настойчивости относительно передачи двух рот «Шкода» 38t и подразделений 140-го дивизионного обоза? Возможно ответ таится в неудовлетворительном положении с горючим у XXIX армейского корпуса, о чем также написано в журнале начальника тыла 22-й танковой дивизии:«27.10.1942: Положение с топливом совершенно неприемлемое! Войска получают только устные отговорки… Объявлено о прибытии состава с горючим.28.10.1942: В объявленном составе с горючим не хватает трех вагонов. 22-я танковая дивизия получит на 30 куб.м меньше, чем нужно для пополнения «неприкосновенного запаса» (четыре заправки). Об этом доложено командованию XXIX армейского корпуса…За 9.11.1942: Наконец-то прибыл состав с горючим! Недостача в «неприкосновенном запасе» (в т.ч. из-за переброски части танкоремонтной роты в 204-м танковом полку) наконец-то закрыта. Остатки топлива розданы в войска».
nordrigel.livejournal.com
Миллеровское окружение | REIBERT.info
Доброй ночи, а что конкретно интересует:Ещё 6 июля Ставка приказала отвести войска Юго-Западного и правого крыла Южного фронтов на восток и закрепиться на рубеже: Новая Калитва, Чупринин, Новая Астрахань, Попасная. Это указание Ставки было связано с глубоким охватом войсками противника правого крыла Юго-Западного фронта, а также сосредоточением сильной группировки противника в Донбассе против правого крыла Южного фронта. Отход наших войск на указанный рубеж начался в ночь на 7 июля. В то же время Верховное Главнокомандование приступило к сосредоточению свежих сил с целью усиления обороны на подступах к Сталинграду и Кавказу.
На левом берегу среднего течения Дона от Павловска до Вешенской была развёрнута 63-я армия (бывшая 5-я резервная армия). В район Сталинграда в дополнение к формировавшейся там 7-й резервной армии перебрасывалась из района Сталиногорска 1-я резервная армия. Командующему Северо-Кавказским фронтом было приказано развернуть 51-ю армию по южному берегу Дона от Верхне-Курмоярской до Азова и подготовить этот рубеж к обороне.
Немецкое командование продолжило выполнение описанного в Директиве ОКВ № 41 плана и развернуло наступление с целью окружения и уничтожения основных сил Юго-Западного фронта. Выполнение этой задачи противником осуществлялось путём нанесения двух ударов: одного из района южнее Воронежа силами 4-й танковой и 6-й армий группы армий «Б» и другого из района Славянска, Артемовска силами 1-й танковой армии группы армий «А» в общем направлении на Миллерово.
Несмотря на полученный приказ на отвод войск и задержку танковой армии Г. Гота контрударами под Воронежем, полностью избежать удара несущегося на юг «парового катка» немецкого наступления войсками Юго-Западного фронта не удалось. Если армия Г.Гота задерживалась, то ХХХХ танковый корпус (летом 1942 года началось массовое переименование немецких моторизованных корпусов в танковые) 6-й армии Ф. Паулюса никем скован не был. На тот момент в состав ХХХХ танкового корпуса генерала танковых войск Гейера фон Швеппенбурга входили 3-я и 23-я танковые дивизии, 29-я моторизованная, 100-я егерская и 336-я пехотная дивизии. Именно ХХХХ корпус обрушился на правое крыло Юго-Западного фронта, перешедшее к обороне на южном берегу реки Чёрная Калитва на участке от Новой Калитвы до Чупринина. Отошедшие на этот рубеж 9-я гвардейская, 199-я и 304-я стрелковые дивизии не успели организовать прочную оборону и были попросту сметены немецким наступлением.
7 июля, в разгар боев под Воронежем, ХХХХ танковый и VIII армейский корпуса армии Ф. Паулюса форсировали реку Чёрная Калитва и, развивая наступление на юго-восток, к исходу 11 июля вышли в район Кантемировки. Передовые соединения 4-й немецкой танковой армии, выведенные 9 июля из боя в районе Воронежа, выдвигались вдоль реки Дон на юг за ударной группировкой 6-й немецкой армии. К исходу 11 июля они достигли района Россоши. Основные силы Юго-Западного фронта, охваченные противником с северо-востока и востока и атакованные с фронта, вынуждены были вести тяжёлые бои южнее и юго-западнее Кантемировки, потеряв связь со штабом фронта.
В связи с тем, что штаб Юго-Западного фронта, находившийся с 7 июля в городе Калаче (180 км юго-восточнее Воронежа), оказался оторванным от основной массы войск фронта, его 57-я, 28-я, 38-я и 9-я армии были переданы в состав Южного фронта. На Южном фронте Р. Я. Малиновского пока было относительно спокойно. Войска правого крыла и центра фронта в период с 7 по 11 июля под прикрытием арьергардов отходили назад на рубеж, проходящий примерно по меридиану Таганрога. Тем самым спрямлялась линия фронта и сохранялась локтевая связь с соседом справа.
Пока Южный фронт отходил назад, немецкое командование готовило операцию, симметричную дерзкой высадке в Керчи и Феодосии в декабре 1941 года. 11 июля 1942 года Гитлером была подписана Директива ОКВ № 43, в которой предписывалось захватить морским десантом Анапу и Новороссийск. Черноморский флот предполагалось нейтрализовать с помощью люфтваффе. Далее по северным склонам Кавказских гор высадившиеся войска должны были выйти к нефтяным полям Майкопа, а по берегу Чёрного моря — до Туапсе. Пятью днями спустя после подписания Директивы ОКВ № 43 Гитлер переехал в новую штаб-квартиру в 15 км северо-восточнее Винницы. Оборудованный там из бараков и блокгаузов лагерь получил наименование «Вервольф» (Оборотень).
Почти за год до описываемых событий точно так же передавались в состав Южного фронта потерявшие локтевую связь с основными силами Юго-Западного фронта 6-я и 12-я армии И. Н. Музыченко и П. Г. Понеделина. Судьба 6-й и 12-й армий тогда, как мы знаем, сложилась не лучшим образом. Летом 1942 года всё было не так драматично, но без катастрофы локального значения не обошлось. Летом 1942 года 9-я и 38-я армии в несколько модернизированном виде повторили судьбу 6-й и 12-й армий лета 1941 года.
Точно так же, как в июле 1941 года, в июле 1942 года между правым флангом Южного фронта и левым флангом Юго-Западного фронта зияла брешь шириной в несколько десятков километров. В эту брешь сразу же устремилась масса подвижных соединений противника. С целью отрезать пути отхода на восток всей группировке советских войск, действовавшей в Донбассе, были объединены усилия 1-й и 4-й немецких танковых армий. В состав 4-й танковой армии Г.Гота с 13 июля был передан из 6-й армии Ф.Паулюса наступавший на Миллерово ХХХХ танковый корпус. На время проведения операции против донбасской группировки советских войск обе танковые армии передавались в состав группы армий «А».
И. В. Сталин адресовал С. К. Тимошенко следующие, достаточно резкие слова:Ставка считает нетерпимым и недопустимым, что Военный совет фронта вот уже несколько дней не даёт сведений о судьбе 28, 38-й и 57-й армий и 22-го танкового корпуса. Ставке известно из других источников, что штабы указанных армий отошли за Дон, но ни эти штабы, ни Военный совет фронта не сообщают Ставке, куда девались войска этих армий и какова их судьба, продолжают ли они борьбу или взяты в плен. В этих армиях находились, кажется, 14 дивизий. Ставка хочет знать, куда девались эти дивизии.
Происходило с указанными дивизиями следующее. В то время как ХХХХ танковый корпус отрезал 9-й и 38-й армиям путь на восток, III танковый корпус Э. фон Макензена 1-й танковой армии вклинился между 9-й армией тогда ещё Юго-Западного фронта и 37-й армией Южного фронта. У хутора Водяной 15 июля 1942 года немецкая 14-я танковая дивизия III танкового корпуса установила контакт с наступавшими ей навстречу соединениями ХХХХ танкового корпуса и кольцо окружения вокруг войск 9, 38-й и части сил 24-й армий в районе Миллерово. Однако расстояние между внешним и внутренним фронтами «котла» было сравнительно небольшим, что позволило войскам 9-й и 38-й армий с переменным успехом прорываться из окружения.
На 1 июля 1942 года в составе 9-й армии числились 51, 81, 106, 140, 255, 296, 318-я и 333-я стрелковые дивизии, а в составе 38-й армии 162, 199, 242, 277, 278-я и 304-я стрелковые дивизии. На 1 августа 1942 г в 9-й армии числятся 51, 81, 106, 140, 242, 255, 296-я и 318-я стрелковые дивизии. В составе переформированной в 1-ю танковую армию 38-й армии числятся 131-я и 399-я стрелковые дивизии. Соответственно 162, 199, 277, 278-я и 304-я стрелковые дивизии возможно (????) исчезли в «котле» под Миллерово.
Соединения 24-й армии генерал-лейтенанта И. К. Смирнова, выдвигавшиеся из резерва Южного фронта в район Миллерово, были вынуждены с ходу вступить в бой с частями ХХХХ и III танковых корпусов, образовывавших внешний фронт окружения в районе Миллерово. Ударами танковых дивизий 24-я армия была отброшена на юг и юго-восток. В этой обстановке Ставка ВГК приказала командующему Южным фронтом Р. Я. Малиновскому отвести войска фронта за р. Дон в его нижнем течении. Поскольку теперь разворачивавшийся фронтом не на запад, а на север Южный фронт попадал в область ответственности С. М. Будённого, оборону предписывалось организовать во взаимодействии с 51-й армией Северо-Кавказского фронта. Р. Я. Малиновскому предписывалось организовать прочную оборону по южному берегу р. Дон от Верхне-Курмоярской до Батайска и далее по оборонительному рубежу, подготовленному на северных подступах к Ростову. Отход Южного фронта за Дон начался в ночь на 16 июля на участке Раздорская, Ростов.
Пока Южный фронт пытался спасти хотя бы часть поиск оторвавшегося левого крыла Юго-Западного фронта, последний был переименован в Сталинградский фронт. В состав фронта вошли 21-я армия из старого состава Юго-Западного фронта, а также 63-я (бывшая 5-я резервная армия), 62-я (бывшая 7-я резервная) и 64-я (бывшая 1-я резервная) армии. Это было общим правилом — при попадании в первую линию резервная армия получала соответствующий номер из числа не занятых существующими реально или уже виртуально армий. В состав 62-й армии на тот момент входили 33-я гвардейская, 192, 147, 184, 196-я и 181-я стрелковые дивизии. В состав 63-й — 14-я гвардейская, 1, 153, 127-я и 203-я стрелковые дивизии. В состав 64-й — 131, 229, 29, 18, 214-я и 112-я стрелковые дивизии. Командование переименованного фронта осталось прежним, то есть командующий — маршал С. К. Тимошенко, член Военного совета — Н. С. Хрущёв, а начальник штаба — генерал-лейтенант П. И. Бодин. 17 июня в состав Сталинградского фронта директивой Ставки ВГК № 170 513 также включались армии, от которых остались одни штабы — 28, 57-я и 38-я.
Последовавшие одна за другой неудачи под Харьковом и отход к Сталинграду с потерей дивизий в Миллерово переполнили чашу терпения Верховного Командующего. Директивой Ставки ВГК С. К. Тимошенко был отстранен от командования Сталинградским фронтом, и на его место был назначен генерал-лейтенант В. Н. Гордов, командовавший до этого 21-й армией.
reibert.info
Терминаторы из ВНОС: dr_guillotin
dr_guillotin) wrote, 2007-09-17 10:56:00 Доктор Гильотенdr_guillotin 2007-09-17 10:56:00 В длинном списке с численностью частей и соединений, отошедших после котла под Миллерово* в июле 1942 г., численность людей чаще всего превышала число имеющихся винтовок, пистолетов-пулеметов и пулеметов. Но в списке мелькнула одна часть, в которой это правило было нарушено:111-я рота ВНОС: людей 114 с вооружением: винтовок 151, автомашин 3 рота воздушного наблюдения, оповещения и связи. Люди, задачей которых является оповещать о приближении вражеских самолетов. В небо пялиться и слушать.Другие пункты были примерно в таком духе:70 гмп в составе: людей 631, с вооружением: винтовок 242, пулеметов 8, ППШ 12, минометов 15, ПТР 21, автомашин 36.21 озад в составе людей 366 с вооружением: винтовок 100, зен. пулеметов 8 автомашин 17.343 сд в составе людей 2795 с вооружением: винтовок 908, пулеметов 9, ППШ — 4, минометов — 16, орудий полевых — 8, зен. орудий — 1, автомашин — 46.Хозяйственные люди оказались в роте ВНОС, не только свое сохранили, но и подобрали брошенное кем-то. Это при том, что 114 человек явно в 3 машины не помещались. Как тут не вспоминить советский фильм Крепкий орешек, в котором немцев рвали на куски люди из подразделения аэростатов ПВО. Как нас учит Ю.Мухин "полк связи это то место, где легче всего набрать добровольцев для массовых расстрелов".* Котел образовался в июле 1942 г. за счет удара 4-й танковой армии Гота, шедшей на юг от Воронежа и 1-й танковой армии Клейста. Процесс в общих чертах есть на карте из мемуаров К.С.Москаленко. 12 июля Юго-Западный фронт был переименован в Сталинградский. Ему оставили 21-ю и 8-ю воздушную армии, а остальные отдали Южному фронту. 14 июня И.В.Сталин адресовал С.К.Тимошенко следующие, достаточно резкие слова: «Ставка считает нетерпимым и недопустимым, что Военный совет фронта вот уже несколько дней не дает сведений о судьбе 28, 38 и 57-й армий и 22-го танкового корпуса. Ставке известно из других источников, что штабы указанных армий отошли за Дон, но ни эти штабы, ни Военный совет фронта не сообщают Ставке, куда девались войска этих армий и какова их судьба, продолжают ли они борьбу или взяты в плен. В этих армиях находились, кажется, 14 дивизий. Ставка хочет знать, куда девались эти дивизии»Штаб Тимошенко ответил трехстраничным докладом, начинавшимся словами «Докладываем, что донесения Военного совета фронта о положении 28, 38 и 57 армий были прекращены представлением Ставке с момента перехода этих армий в распоряжение Южного фронта». Судьба армий описывалась так: «28 армия к этому времени (10 и 11.7) была сильно расстроена и отходила неуправляемыми группами бойцов»; «38 армия, превратившаяся через два дня тоже в неорганизованную и неуправляемую массу, отходившую с большими потерями боевой техники на переправы в районе Казанской, Вешенской и Серафимович». Последующие донесения было малоутешительным. Тимошенко сообщал, что по донесениям штабов 28, 38 и 57-й армий на восточный берег Дона вышли жалкие остатки соединений. Так из 13-й гв. стрелковой дивизии вышли 387 человек, из состава 38-й стрелковой дивизии — до 60 человек без штаба, 175-я стрелковая дивизия до 200 человек без штаба, 169-я стрелковая дивизия — штаб и 786 человек, 15-я гв. стрелковая дивизия — 225 человек и еще 100 человек из тыловых учреждений дивизии.Строго говоря кольцо окружения замкнулось у хутора Водяной 15 июля 1942 г., даже после вышеуказанного запроса Сталина. Немецкая 14-я танковая дивизия III танкового корпуса установила контакт с наступавшими ей навстречу соединениями XXXX танкового корпуса и кольцо окружения вокруг войск 9, 38-й и части сил 24-й армий в районе Миллерово. Но оправдываться пришлось все же С.К.Тимошенко. 23 июля он был отстранен от командования фронтом.Но в фонде Сталинградского фронта осел ряд документов по численности вышедших из котла людей. PhotoHint http://pics.livejournal.com/igrick/pic/000r1edq
dr-guillotin.livejournal.com
