Котлы компании J & A Niclausse. Котлы никлосса

Котлы компании J & A Niclausse

Для того, чтобы увеличить выход пара, надо увеличить площадь соприкосновения воды с огнем. В котлах большинства систем для этого используются трубки. В котлах этой системы трубки - двойные. Внутреннее пространство трубки предназначено для поступления воды в зону нагрева, а наружное - для отвода пара. На эскизе видно, что отвод пара происходит в ту же камеру, где находится вода.

Модель котла Никлосса. 

После нагрева пар возвращается в верхний резервуар, где также находится вода. Таким образом обеспечивается циркуляция воды/пара в системе.

Модель котла Никлосса, источник - http://collectionsonline.nmsi.ac.uk/detail.php?t=objects&type=all&f=&s=Niclausse+&record=3_

Вертикальный коллектор (слева от трубок) выполняет как подачу воды, так и отвод пара в верхний резервуар. Источник - https://en.wikipedia.org/wiki/Field-tube_boiler#Niclausse_boiler

Патент Братьев Никлоссов на трубки и  коллектор оригинальной конструкции. Источник - http://www.google.com/patents/US658391

Реклама котлов Никлосса. Источник - http://www.gracesguide.co.uk/British_Niclausse_Boiler_Co

Еще одна реклама, в которой указаны почти все суда, оснащенные котлами данной конструкции. Источник - http://www.gracesguide.co.uk/J._and_A._Niclausse

Еще одна модель котла. Коллектор показан справа, при этом две трубки и соответствующая часть коллектора показаны в разрезе. Источник - http://www.gracesguide.co.uk/British_Niclausse_Boiler_Co

Очевидным преимуществом была возможность "горячей" замены трубок. Кроме того, это давало возможность прочищать котлы от накипи, что невозможно сделать у неразборных котлов. Словом, одни преимущества. 

Однако реальность показала, что это не так. Большое количество соединений "металл по металлу" постоянно "сифонили", а со временем превращались в огромную проблему в связи с крупной утечкой воды в зону топки. Коллектор, представляющий из себя весьма сложную чугунную литую деталь, был тоже очень капризен и часто кололся. На "Варяг" один из коллекторов уже с завода пришел бракованным с тщательно зачеканенной трещиной. Если трубки долго не снимали, то их приходилось выламывать, а их остатки из корпуса высверливать. Естественно, о соблюдении герметичности в таких условиях не могло быть и речи.

Все это привело к тому, что уже в 1906 году компания J & A Niclausse сменила профиль и стала выпускать автомобили с двигателями внутреннего сгорания. 

www.leanok.ru

Легендарный "Варяг" - грандиозный американский брак?

Несмотря на чествования, повышение по службе и награды, капитан "Варяга" Руднев через непродолжительное время уходит в отставку. Была ли связана ли его отставка с полученной контузией во время боя, неприятием его поступка сослуживцами-офицерами или какими-то личными мотивами - доподлинно неизвестно. Версий на эту тему существует предостаточно, но все они касаются или конспирологических аспектов войны, или имеют лубочно-патриотический налет. А версии, в полной мере учитывающей технические аспекты подвига "Варяга"- нет.

Поясним, почему речь идет о технике. Такой корабль, как "Варяг" в те времена представлял из себя для своих современников даже нечто большее, чем, например, для нас сейчас атомная подлодка "Курск" или вертолетоносец "Мистраль". Все-таки технологии, используемые на вышеупомянутых судах по большому счету неизменны уже полвека, за исключением, разве что, некоторых электронных устройств. В те же времена техника развивалась гораздо быстрее, и если в первой половине 19 века русские моряки еще ходили под парусами на деревянных кораблях, то уже к концу 19 столетия Российская военная флотилия уже была полностью стальной. Более того, на кораблях стояли уже не те примитивные паровые машины, которые мы обычно себе представляем. Силовой агрегат "Варяга" представлял из себя систему из трех четырехцилиндровых паровых машин по 7000 лошадиных сил. Пар давали 30 водотрубных котлов с рабочим давлением воды до 6 атмосфер.

Вот с этими котлами и выходит вся загвоздка.

История начинается с того, что в 1899 году на судостроительном заводе "Уильям Крамп и сыновья" в Филадельфии Российским Морским министерством был размещен заказ на крейсер "Варяг" и броненосец "Ретвизан".  Чиновники посчитали, что постройка судов для дальневосточной эскадры в Америке обойдется выгоднее, чем на родине, да и основные российские верфи уже были загружены заказами. Но от Петербурга до Филадельфии письма и курьеры добирались очень долго... Организационные неувязки, несговорчивость и упрямство Крампа, задержки в пути согласовательных писем безнадежно затягивали сроки выполнения уже подписанного контракта.

МТК (Морской Технический комитет) постоянно вносил коррективы в ход работ, что было нормой для судостроения того времени. Крамп был крайне недоволен такой тактикой:

Задним числом чиновникам МТК пришлось согласиться с решением Крампа, тем более, что последний ссылался на положительный опыт эксплуатации российской  канонерской лодки "Храбрый", на которой котлы Никлосса были установлены в 1896 году. Но вот что говорил об этих котлах сам командир "Храброго", капитан 2-го ранга С. А. Воеводский:

Напомним, что главным достоинством котлов Никлосса считалась их высокая ремонтопригодность. Замена водогрейных трубок, в отличие от котлов классической конструкции, должна была занимать считанные минуты. Трубки крепились на быстроразъемном соединении и уплотнялись конусным стыком "металл по металлу". Пока система была новой, все было хорошо. Но трубки от нагрева деформировались, конуса при перестановке получали вмятины, герметичность нарушалась, крепления разбалтывались. На американском "Мане" из-за ослабления крепления этих трубок было два серьезных инцидента, в результате которых серьезно пострадали 5 кочегаров, обварившись кипятком, ставшим внезапно хлестать из топки.

На первых же ходовых испытаниях "Варяга" произошло повреждение крышки цилиндра паровой машины. После устранения некоторых недочетов (не всех), "Варяг" был формально принят, развив скорость в 22 узла.

С тех пор начинаются мучения команды с котлами. Настолько серьезные, что слухи доходят до самых высочайших особ. Великая Княгиня Мария Федоровна вспоминала:

Особое мнение флаг-инженера И.И.Гиппиуса: "Крейсер безнадежен. Выправить то, что с завода выпущено неисправным - задача крайне сложная, если вообще она реальна"

Вот как парировал эти нападки Чарльз Крамп :

Командир французского крейсера «Паскаль» записал в своем дневнике, - «Мы салютовали этим героям, шедшим так гордо на верную смерть!»

Японцы, обследовавшие затонувший "Варяг", были крайне удивлены. Инженер Араи доложил адмиралу Уриу, что вся его эскадра "целый час не могла утопить безнадежно неисправный корабль"

Тем не менее, японцы "Варяг" подняли и первым делом заменили котлы Никлосса, сослужившие столь печальную службу русскому крейсеру. Источники: 

Варяг:http://www.navy.su/1850-1917/cruisers/varyag/text/varyag.htmhttp://www.navy.su/navybook/melnikov/varyag/03.htmlhttp://www.yaplakal.com/forum1/topic733932.htmlhttp://nnm.me/blogs/igoriok28/legendarnyy-kreyser-varyag/http://www.tatveteran.ru/news/?id=965Котлы Наклосса: http://wiki.wargaming.net/ru/Navy:%D0%9A%D0%BE%D1%82%D0%BB%D1%8B_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BB%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B0Котлы ярроу:http://www.dogswar.ru/forum/viewtopic.php?f=8&t=971&start=10

www.leanok.ru

И ЕЩЕ РАЗ ПРО “ВАРЯГА” « WaterWorld || Водный мир – интернет журнал

Крейсер «Варяг» был заказан в США на фирме The William Cramp & Sons Ship and Engine Building Company. На начало строительства точного проекта корабля не существовало, были установлены лишь основные параметры. Все вопросы в ходе строительства согласовывались между подрядчиком и министерством в Санкт-Петербурге.В проект были внесены значительные изменения. Например, контрактом предусматривалось установка тяжёлых, но зарекомендовавших себя котлов Бельвиля. Несмотря на это, по указанию генерал-адмирала и начальника Главного управления кораблестроения и снабжения В.П. Верховского, было отдано предпочтение варианту с котлами Никлосса.Котлы Никлосса французской компании “J & A Niclausse” были запатентованны в 1894 году и активно продвигались на флоты всех стран мира. Они были легче и экономнее, их можно было чинить прямо в море, не заходя в порт. Но это только в теории.На практике они были очень капризными и ненадёжными, а также требовали специально обученной команды. И никакой экономии. Ремонт требовал от экипажа опыта и сноровки.

Максимальная скорость “Варяга” достигнутая на испытаниях, была 24,59 узла. Но по утверждению капитана В. Ф. Руднева, машины крейсера постоянно ломались, а скорость не превышала 14-15 узлов.Действительно, “Варяг” проходил капитальный ремонт и проблемы в машине были, однако МТК (Морской технический комитет — ведомство отвечающее за техническое состояние и вооружение ВМФ Российской Империи) в ноябре 1903 года дало заключение, что при имеющемся состоянии котлов и достигнутой на «Варяге» мощности механизмов 14 158 л. с. (вместо 20 000) скорость корабля могла составлять до 21 узла.К слову сказать, из японской эскадры только крейсер Асама имел подобную скорость. Крейсер “Ниитака” также был оснащён котлами Никлосса, но вступивший на службы лишь за две недели до того, и не прошедший испытаний, он испытывал трудности с машинами во время боя. Японские миноносцы в сражении не учавствовали — до них просто не дошла очередь.

В России помимо “Варяга” такие котлы были установлены на крейсер “Ретвизан” и канонерку “Храбрый”, но на них нареканий не было. Скорее всего на “Варяге” приходилось использовать одновременно лишь часть из 30 котов Никлосса, а остальные подвергать ремонту. Такую практику вынуждены были проводить все их пользователи.

И ещё — команда ” Варяга” была относительно новой, не сработавшейся вместе и не ознакомившейся с новой техникой.К тому же летом 1903 года с крейсера ушёл ряд офицеров и были увольнены в запас 30 опытных матросов, преимущественно из состава машинного отделения.Есть и ещё один фактор, о котором обычно забывают, но он серьёзно повлиял на бой у Чемульпо…

Согласно русским источникам (рапорты Руднева и Беляева), наблюдалось попадание в кормовой мостик “Асамы” с пожаром и потопление одного из миноносцев. По полученным Рудневым сведениям (в том числе слухам), крейсер “Такачихо” затонул после боя при переходе в Сасебо, крейсера́ “Асама” и “Нанива” были поставлены в док для исправления повреждений.Японцы свезли на берег 30 убитых моряков.

Официальные японские источники и архивные документы не подтверждают ни попадания в японские корабли, ни наличие людских потерь. Можно обвинить японцев в замалчивании понесённого урона, но как тогда объяснить “утонувший” крейсер “Такачихо”, благополучно проплававший до 17 октября 1914 года и торпедированый около Циндао немецким эсминцем “S-90”.Или повреждённый “Асама”, который из Чемульпо поплыл учавствовать в осаде Порт-Артура.

Крейсер «Варяг» получил до 11 попаданий 203 и 152 мм снарядов, в том числе одно в подводную часть корабля, вызвавшее затопление части угольных ям и заметный крен судна на левый борт. Отмечены 2 попадания в кормовую часть крейсера, вызвавшие пожары. Была уничтожена дальномерная станция № 1, повреждён грот-марс и дымовая труба № 3, подбит ряд орудий. Осколками одного из снарядов, залетевшими в боевую рубку, был контужен командир крейсера.В отчётах Руднева заявлено о повреждениях: пяти 152-мм (из 12) семи 75-мм (из 12) и восьми 47-мм (из 8) орудий. (Японцы после поднятия судна признали годными для использования все 152-мм орудия, а также не менее шести 75-мм и двух 47-мм орудий).

Схема боя крейсера “Варяг” и японской эскадры

Из команды «Варяга» в ходе боя погибли 1 офицер и 22 нижних чина (после боя скончались от ран ещё 10 человек). О количестве раненых спорят до сих пор. В вахтенном журнале крейсера отмечен один тяжело раненый офицер и 26 нижних чинов, «ранены менее серьёзно» — командир крейсера, два офицера и 55 нижних чинов, все раненые указаны поимённо. В рапорте Руднева управляющему Морским министерством указано, что тяжёлые и средние ранения получили один офицер и 85 нижних чинов, лёгкие ранения — два офицера и более ста нижних чинов. В рапорте Руднева наместнику — ранены серьёзно один офицер и 70 нижних чинов, легко — два офицера, а также многие нижние чины получили мелкие раны от осколков снарядов. В официальном санитарном отчёте по итогам русско-японской войны приводится цифра в 97 раненых. А согласно журналу крейсера HMS Talbot, всего на нейтральные корабли было принято 68 раненых (четверо офицеров и 64 матроса), несколько человек из которых впоследствии скончались.Скорее всего ближе к истине цифра занесённая в вахтенный журнал, тем более, что все раненые указаны поимённо.

Карта боя “Варяга” и “Корейца” с японской эскадрой

Канонерская лодка «Кореец потерь не имела, повреждения ограничились одной осколочной пробоиной в таранном отсеке.

В 1905 году «Варяг» был поднят японцами, отремонтирован и введён в строй как крейсер 2-го класса IJN Soya (в честь японского названия пролива Лаперуза). Ипользовался в учебных целях.Распространено мнение, что в знак уважения к русским морякам японцы оставили на корме старое название корабля. Однако по свидетельству бывшего матроса «Варяга» Снегирёва, служившего в Первую мировую войну рулевым и встретившего в японском порту бывший свой крейсер, российский государственный герб — двуглавого орла — и название «Варяг» японцы вынужденно оставили, так как они конструктивно были заделаны в кормовой балкон. Иероглифы нового названия японцы закрепили на решетку балкона.

Крейсер “Асама” (Asama) в 1898 году

Крейсер “Акаси” (Akashi) на рейде в Кобэ, 1899 год

Старый крейсер “Чиёда” (Chiyoda) после русско-японской войны в парадных флагах. 1905

Крейсер “Ниитака” (Niitaka) в 1918 году.Введёный в строй в спешке, без испытаний, во время боя “Ниитака” потерял скорость из-за нестабильности в машине.

Крейсер “Такачихо” (Takachiho)

Крейсер “Нанива” (Naniwa)

Канонерская лодка «Кореец» перед последним боем. Мы видим на фото, что фок-мачта и грот-мачта обрублены, а на носу судна появилось избражение орла. Мачты были спилены для усложнения прицеливания противнику. 9 февраля 1904

Бытует мнение, что Руднев мог повлиять на ход сражения. Или вообще не принимать в нём участия. Уклонении от боя, с военной точки зрения, было бы преступлением.У Руднева был приказ “ни в каком случае не уходить из Чемульпо без приказания…”

Пойти на прорыв ночью шансов тоже было немного — японцы стерегли выход из бухты. К тому же о начале войны ещё не было известно.

После получения ультиматума, капитан принял решение пробиваться, но он потратил время на переговоры с капитанами нейтральных судов, вместо подготовки прорыва. На “Корейце” успели обрубить стеньги мачт (для затруднения противнику определения расстояния до корабля), выбросили за борт всё лишнее дерево (мебель, элементы такелажа), чтобы исключить лишние поражающие части.У Руднева же, после совещания с офицерами и речи перед командой, на разработку плана прорыва времени уже не было.Не взорвали “Варяг” из-за просьб капитанов нейтралов, и скорее всего, думали, что вернутся за ним.

..в узкой бухте со множеством островков и скал большая скорость, о которой так много писали, совершенно бесполезна и грозит сесть на мель и стать неподвижной мишенью.Получается Руднев ничего не мог изменить и просто плыл по течению. За это его и ругали другие офицеры..

Японский историк Тояма Сабуро написал: “Действия русских кораблей, сражавшихся до последнего, не могут не вызвать восхищения. В таких ситуациях обычно выкидывают белый флаг и капитулируют. Но в данном случае сыграл свою роль боевой дух командира крейсера “Варяг” капитана 1-ого ранга Руднева… О нём и его героическом бое написано много… Но если бы японский корабль попал в схожую ситуацию, то не касаясь вопросов командования в бою, можно сказать лишь одно — японский командир разделил бы судьбу своего корабля.”

.

Источник  Feldgrau.

.

.

.

wwportal.com

7 бед крейсера "ВАРЯГ" - Всё самое интересное в одном журнале

«Мультипликационный» капитан Врунгель пел: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет». Все это можно было отнести и к спущенному на воду крейсеру. Неизвестно, кому в голову пришло назвать корабль «Варягом». Так называли не только викингов, но и «чужих», тех, кто был не одного роду-племени с русскими, чужаков. Соответственно, называть русский корабль «Варягом» было не самым лучшим решением. «Варяг» был на чужбине «рожден» — его построили в Филадельфии, и в чужих водах нашел свою смерть.

«ПРИРОЖДЁННЫЙ НЕУДАЧНИК»Разговоры о том, что «Варяг» обречён на, как минимум, не самую благодарную судьбу шли на протяжении всей его жизни. Капитан крейсера Руднёв был недоволен слабой ремонтной базой, дефектами, допущенными при строительстве, и неудачной конструкцией котлов Никлосса. Капитан утверждал, что через несколько лет крейсер не сможет развить необходимую скорость в 14 узлов, что сведёт на нет все его преимущества. По некоторым данным, недовольство настолько сильным, что даже рассматривался вариант о возврате корабля для ремонта. На испытаниях в октябре 1903 года «Варяг», тем не менее, развил скорость почти равную скорости при первоначальных испытаниях. Котлы Никлосса много лет исправно служили на канонерской лодке «Храбрый»; броненосец «Ретвизан», построенный на той же верфи Ч. Крампа, также не имел с котлами Никлосса больших проблем. Руднев, таким образом, только «накликал» беду, а его оправдательные отчеты грешат многочисленными неточностями

«ШАПКАМИ ЗАКИДАЕМ»Бой при Чемульпо — до сих пор ещё является тёмной страницей русской военной истории. Его итоги неутешительны, а факты об этом сражении грешат противоречиями и откровенными неувязками. 8 февраля 1904 года японская эскадра под командованием контр-адмирала Уриу блокировала нейтральный корейский порт Чемульпо, где стояли на рейде два русских корабля, крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Кроме русских кораблей в порту были и суда других стран. Японские корабли пришли в порт для высадки десанта и русские корабли им не препятствовали. 9 февраля капитан «Варяга» Всеволод Фёдорович Руднев получил от Уриу ультиматум: до 12 часов покинуть порт, иначе русские корабли будут атакованы на рейде. Руднёв решил с боем прорываться в Порт-Артур. Под русскую музыку и «Ура» с иностранных кораблей, «Варяг» с «Корейцем» пошли к выходу из гавани. Бой, однако не заладился с самого начала. Он продолжался около часа, за это время »Варяг», по рапорту его командира, выпустил больше тысячи снарядов (цифра явно завышенная), а «Кореец» — 52. По итогам сражения было принято решение пересадить команду крейсера на иностранные корабли, а сами суда уничтожить. «Кореец» был взорван, а «Варяг», по непонятной причине, затоплен. Как утверждают сами японцы, в бою при Чемульпо их корабли остались невредимыми. »В этом бою неприятельские снаряды ни разу не попали в наши суда и мы не понесли ни малейших потерь».

«ВЫДУМАННЫЙ ДРУГ»«Варяжцы» стали героями России. Не преуменьшая личной отваги каждого моряка, стоит, однако, признать, что подвиг «Варяга» был сильно преувеличен. Моряков везде встречали толпы радостного народа, им устраивали приемы и обеды, их принял сам Николай II, щедро наградив всех членов экипажа. Первыми назвали бой геройским два человека — наместник императора на Дальнем Востоке генерал-адъютант адмирал Е. А. Алексеев и старший флагман Тихоокеанской эскадры вице-адмирал О. А. Старк. Вся обстановка свидетельствовала о том, что вот-вот начнется война с Японией. Но они, вместо того чтобы подготовиться к отражению внезапного нападения противника, проявили полную беспечность, а если точнее — преступную халатность. После фиаско, которым обернулось сражение при Чемульпо, генералам необходимо было «забелить» эту неудачу. В итоге её не просто «забелили», но и выставили как подвиг.

ВЫКУП ЗАЛОЖНИКОВЗагадка того, почему Руднев не взорвал «Варяга», а просто затопил не разгадана до сих пор. По сути, капитан просто подарил крейсер японцам. В 1905 году японцы подняли «Варяг» и ввели в состав своего флота под именем «Сойя». Целых десять лет крейсер, щедро подаренный Рудневым, служил Японии. Россия выкупила «Варяг» у бывших врагов только во время Первой мировой войны, в 1916 году, вместе с другими захваченными кораблями Первой Тихоокеанской эскадры.

И СНОВА В ЗАЛОЖНИКАХКак можно понять, «Варяг» был не самым удачливым кораблем российского флота. 22 марта 1916 года крейсер, получивший прежнее название, был зачислен в состав флотилии Северного Ледовитого океана в качестве флагмана, и 27 марта 1916 года на нем снова был поднят Георгиевский вымпел. При всем при этом, было очевидно, что многострадальному крейсеру был необходим серьезный ремонт. В феврале 1917 года его отправили на судоверфи в Глазго. Всё бы ничего, но… революция. Британия воспользовалась моментом и конфисковала крейсер за долги царского правительства, а в 1920 году продала его Германии как металлолом

«С ГЛАЗ ДОЛОЙ»После всех праздничных мероприятий, установки памятника (построенного на деньги народа), о «Варяге» забыли почти на полвека. 8 февраля 1954 г. вышел указ Президиума Верховного совета СССР «О награждении медалью «За отвагу» моряков крейсера «Варяг»". Самому старшему из варяжцев, Федору Федоровичу Семенову исполнилось 80 лет. Затем нашли остальных. Всего в 1954-1955 гг. медали получили 50 моряков с «Варяга» и «Корейца». Забвение «Варяга» было, конечно, не случайным. Созданный царскими генералами «подвиг» не котировался советскими историками, вспомнили о крейсере уже после смерти Сталина, в очередной раз занявшись переписыванием истории.

СМЕРТЬ «ВАРЯГА»«Варяг» даже умер как-то нелепо. В 1920 году, следуя на разборку, крейсер сел на камни и затонул у берегов Южной Шотландии, в заливе Ферт-оф-Клайд, недалеко от поселка Ленделфут. Рожденный в Филадельфии, прослуживший десять лет японцам, легендарный крейсер умер в чужом море. «Варяг» оправдал своё название, капитан Врунгель был прав.

источник

Поддержи автора - Добавь в друзья!

vova-91.livejournal.com

Как был устроен «Варяг»

Как был устроен «Варяг» 1

Корпус и весовая нагрузка. Узкий вытянутый корпус крейсера был длиннее, чем у тогдашних линейных кораблей — броненосцев, а по отношению длины к ширине, составлявшему около 8,1, превосходил почти все построенные в то время корабли своего класса. Необходимая прочность такой заостренной гигантской балки, какую представлял 129-метровый корпус крейсера, обеспечивалась размерами его связей и обшивки. Непрерывный вдоль всего корпуса вертикальный киль толщиной 12,5 мм имел высоту 0.91 м, которая увеличивалась в машинном отделении до 1,02. Горизонтальный киль шириной 1,32 м состоял из двух листов: внутреннего толщиной 12,5 мм (как и вся днищевая обшивка) и наружного толщиной 15,5 мм в районе миделя и 14 мм в оконечностях. Наружная обшивка имела у миделя толщину 12,5 мм и в оконечностях 11 мм; по поясу у ватерлинии толщина обшивки увеличивалась до 12,5—13,5 мм. Крайний верхний пояс обшивки — ширстрек — был толщиной 15,5 мм. Ближайший к борту пояс настила верхней палубы — палубный стрингер шириной 1,52 м — имел толщину в районе миделя 18,5 мм, а остальной настил палубы — 12,5 мм. Толщина водонепроницаемых переборок по нижнему шельфу составляла 7,5 м, листов до броневой палубы — 6,2 мм, а выше ее — 4,7 мм. Толщина настила двойного дна была равна 7,8 мм, его средних поясов и днищевых стрингеров — 9,3 мм. Скуловые кили выполнялись из листов толщиной 6,2 мм, соединенных по кромке с бруском толщиной 38,1 мм и шириной 76 мм. Внутренняя полость килей заполнялась смесью смолы с пробкой.

Для бимсов и карлингсов верхней и жилой палуб применяли углобульбовые стальные профили высотой соответственно 229 и 178 мм у миделя и 203—178 и 152 мм в оконечностях. Бортовые шпангоуты со шпацией 1,22 м (4 фута) выполнялись из швеллеров высотой 152 мм с полками шириной 71,4 мм и толщиной 8,8 мм. Деревянный настил верхней палубы состоял из сосновых досок толщиной 76 мм, полубака — из досок толщиной 64 мм.

Сводка всех весов (в тоннах), образующих водоизмещение крейсера (по фактическим, несколько укрупненным автором данным весового журнала), включала:

Продольный разрез "Варяга".

Защита корабля. Как и у всех бронепалубных крейсеров, основной защитой «Варяга» была броневая палуба, которую называли карапасной, или черепахоподобной. Действительно, словно панцирь черепахи, она громадной загнутой на скосах к бортам крышкой прикрывала все жизненно важные части корабля — средства движения, электроэнергетику, погреба боеприпасов и рулевой привод. При общей высоте корпуса 10,46м она проходила в 6,48 м от основной линии, приподнимаясь до 7,1 м над машинными отделениями. Скосы броневой палубы опускались ниже ватерлинии на 1,1 м. Все люки и горловины в броневой палубе закрывались крышками такой же толщины и могли открываться как снизу, так и сверху. Остальное бронирование ограничивалось местным прикрытием выходов из шахт подачи боеприпасов, кожухов дымовых труб, траверзной переборкой у носового патронного погреба и горизонтальным прикрытием над дульными частями двух концевых торпедных аппаратов.

Бортовой защитой корабля служили отсеки угольных ям на броневой палубе и под ее скосами. Масса угля в ямах позволяла ослабить силу взрыва торпеды или мины, а также энергию снаряда перед его ударом в броневую палубу. Распространение воды из бортовых отсеков задерживали ограничивающие их продольные переборки, отстоявшие от борта на 1,62 м в машинных отделениях и на 2,13 м в котельных. На скосах броневой палубы выгораживались вдоль борта отсеки — коффердамы, предназначавшиеся вначале для заполнения целлюлозой. Таким образом, крейсер опоясывался своеобразным бруствером толщиной 0,76 м и высотой 2,28 м, который не допускал проникновения воды через пробоины у ватерлинии.

Энергетическая установка, движители и рулевое устройство. Большую часть пространства под броневой палубой по длине корабля занимали три котельных отделения, разделенные водонепроницаемыми переборками. В носовом отделении располагалось десять, в среднем восемь и в кормовом двенадцать водотрубных котлов Никлосса. Конструктивно котлы объединялись в четыре группы, каждая со своей дымовой трубой, из которых две средние были разделены переборками 41 1/2 и 49 шпангоутов.

Суммарная площадь нагревательной поверхности котлов, измеренная по наружному диаметру трубок, составляла 5786 м2, а площадь колосниковых решеток 146 м2. Рабочее давление — 18,0 атм, испытательное — 28,1 атм. Высота каждого котла с фундаментом была около 3 м, из них 2 м приходилось на плоскую вертикальную соединительную коробку с вставленными в нее 12 рядами почти горизонтальных трубок. Над котлом устанавливался цилиндрический коллектор диаметром около 0,8 м. Каждый котел имел три топочные дверцы.

Каждую трубку в отдельности — а всего их в котлах насчитывалось 9240 — для осмотра, чистки или замены можно было вынимать из своего гнезда в соединительной коробке.

Уголь из угольных ям к топкам котлов развозили в тележках по рельсам; для погрузки угля с верхней палубы в нижележащие отсеки угольных ям предусматривались горловины диаметром 508 мм и съемные направляющие трубы. Шлак из-под топок выбрасывался по вентиляционной трубе, которая использовалась в качестве шахты и имела электрический подъемник.

Воду для котлов подавали десять питательных насосов (донок), вес воды в котлах составлял 110 т. В двойном дне была устроена цистерна для 120 т запасной пресной воды 2, около 180 т воды вырабатывали в сутки опреснители, и около 12 т вмещали теплые ящики — цистерны, принимавшие воду из холодильников.

Главные холодильники для конденсации отработавшего пара имели 10500 тонких латунных трубок длиной по 4,3 м и диаметром около 16 мм. Общая охлаждающая поверхность каждого холодильника составляла 1120 м2, забортную воду по их трубкам прокачивали два циркуляционных центробежных насоса, приводимые в действие одноцилиндровыми паровыми машинами.

Собственный привод имели насосы двух вспомогательных холодильников (охлаждающая поверхность по 124 м2) и двух воздушных насосов, перекачивающих в цистерны конденсат отработавшего пара из главных холодильников.

Пар от котлов подавался к главным машинам по главным паровым трубам диаметром 381 мм, а по вспомогательной паровой трубе — к вспомогательным механизмам, приводным двигателям динамо-машин и другим потребителям. Две главные паровые машины тройного расширения могли развивать мощность до 20 000 л. с. Они размещались в смежных помещениях, разделенных продольной водонепроницаемой переборкой и занимавших 14 м по длине корабля. Каждая вертикальная машина высотой около 4,5 м (с фундаментом) имела четыре цилиндра: высокого, среднего и два низкого давления диаметрами 1,02, 1,58 и 1,73 м соответственно. Ход поршня составлял 0,91 м, частота вращения 160 об/мин, давление пара в цилиндрах высокого давления 14 атм, среднего 8,4 атм и низкого — 3,5 атм. Золотники поршневого типа приводились в действие двойными кулисами Стефенсона, снабженными устройствами для их передвижения, обеспечивающими, отсечки пара от 0,5 до 0,75 хода поршня.

Штоки поршней выполнялись пустотелыми из кованой закаленной и отпущенной никелевой стали. Наружный диаметр штоков цилиндров высокого давления был равен 190 мм, внутреннего— 171 мм; ползуны поперечин изготовлялись из литой стали. Концы шатунов в соединении с поперечинами (образующими головные подшипники) выполнялись из фосфористой бронзы, а подшипники мотылевых концов шатунов — из марганцовистой бронзы.

Валы главных машин были выкованы из цельных стальных болванок и имели внутри полость диаметром 178 мм. Наружные диаметры мотылевых шеек, коленчатых и дейдвудных валов составляли 409 мм, упорных и гребных — 394 мм. Для проворачивания валов главных машин предусматривались вспомогательные двухцилиндровые машины, а также ручные приводы. Упорные подшипники имели чугунные корпусы с подковообразными кольцами из литой стали и заливались антифрикционным металлом. В муфтах дейдвудных труб, кронштейнах гребных валов и рулевых петлях применялись бакаутовые подшипники.

Трехлопастные гребные винты диаметром около 4,4 м изготовлялись из марганцовистой бронзы и имели съемные лопасти с креплениями, позволявшими менять шаг, который обычно составлял 5,56 м. Обыкновенный руль площадью 12 м2 имел обтекаемую форму 3. Пространство внутри рулевой рамы, выкованной из стали, заполнялось брусками сосны и зашивалось снаружи стальными листами толщиной 9,4 мм.

Управление рулем, снабженным поперечным румпелем, осуществлялось винтовым приводом, который мог работать от расположенных в рулевом отделении паровой машины, электродвигателя или ручных штурвалов. У всех штурвалов предусматривались указатели положения пера руля. Помимо электрической и ручной валиковой передач, управление золотником паровой рулевой машины могло осуществляться от штурвалов из ходовой и боевой рубок с помощью гидравлической передачи (телемотора). Однако все эти передачи были заключены в одну трубу и не дублировались с другого борта 4.

Электрооборудование. Основными источниками электроэнергии на корабле были пародинамо — машины, которые вырабатывали постоянный ток напряжением 105 В. Каждая паровая машина вращала два генератора, насаженных на оба конца ее вала. Две динамо-машины мощностью по 132 кВт располагались в носу и корме под броневой палубой, одна мощностью 66 кВт — на жилой палубе 5. Потребители их были следующие:

Отдельный привод был у рулевого генератора под броневой палубой, динамо-машины паровых катеров имели мощность по 2,6 кВт при напряжении 65 В. Для аварийного питания ходовых огней и колоколов громкого боя предусматривалась батарея из 60 аккумуляторов.

Водоотливная, пожарная и вентиляционная системы. Для откачивания воды из носового, кормового и трех котельных отделений предназначались центробежные насосы (их называли водоотливными турбинами), установленные на настиле двойного дна. Согласно спецификаций, каждый насос должен был за час откачать воду в объеме всего отсека. Насосы в концевых отделениях имели диаметр трубы 152 мм, в среднем котельном— 203 мм и в носовом и кормовом котельных отделениях— 254 мм. Насосы с трубами диаметром 254 мм имели наибольшую производительность до 600 м3/час при мощности приводного электродвигателя 70 л. с. Каждый электродвигатель насоса, прикрытый броневым кожухом, устанавливался на броневой палубе, и пуск его мог осуществляться как с броневой, так и с верхней палубы.

Из машинных отделений воду могли откачивать два циркуляционных насоса главных холодильников производительностью 1014 м3/час каждый 6.

Под броневой палубой по длине машинных, котельных отделений и патронных погребов была проложена пожарная магистраль— медная луженая труба диаметром 127 мм. От нее шли отростки для присоединения шлангов диаметром 64 мм. В угольные ямы были проведены трубы для тушения пожаров паром и установлены датчики предельно допустимой температуры системы противопожарной сигнализации (термостаты).

Система искусственной вентиляции должна была в течение часа обеспечивать пятикратный обмен воздуха во всех помещениях ниже броневой палубы, двенадцатикратный — в патронных погребах и двадцатикратный — в помещениях динамо-машин. В семи из девяти погребов это требование не было выполнено, и обмен воздуха в некоторых из них при температуре 27° С не превышал четырехкратного. До 55° С доходила температура в помещении носовых динамо-машин, где постоянно использовали переносные вентиляторы и даже пытались наладить охлаждение воздуха с помощью холодильников провизионных погребов — рефрижераторов. Общий объем трех холодильных помещений составлял около 22 м3, из них больше половины занимали кладовые провизии для офицеров и командира.

Жилые помещения. Почти весь экипаж крейсера размещался на жилой палубе. Здесь в нос от 50 1/2 шпангоута по обеим сторонам от кожухов дымовых труб устанавливались по бортам рундуки для матросских парусиновых чемоданов, подвешивались убирающиеся койки и складные обеденные столы. Здесь же были размещены корабельный лазарет, аптека, операционная и в носу баня площадью 25 м2. У переборки 30-го шпангоута под торпедопогрузочным люком и между бортовыми торпедными аппаратами находилась корабельная церковь. Для команды отводилась и вся свободная площадь под полубаком. Кормовую половину жилой палубы, кроме центральной выгородки механической мастерской (78 м2), динамо-машины и кипятильников, занимали помещения офицеров. В одноместных каютах площадью 6 м2 размещались офицеры, в двухместных — кондукторы. Старший офицер, старшие штурман и инженер-механик имели каюты по 10 м2, офицерская кают-компания занимала отсек площадью 92 м2. Вся кормовая часть палубы длиной 12,5 м, заканчивающаяся балконом, отводилась под помещения командира.

Вооружение корабля. Главная артиллерия крейсера — двенадцать 152-миллиметровых (шестидюймовых) орудий в основ-ном располагались открыто на верхней палубе и полубаке. Лишь четыре орудия в носу пришлось разместить за небронированным бортом под полубаком. Все бортовые орудия для увеличения углов обстрела устанавливали на выступающих за линию борта площадках —спонсонах, которые сейчас можно видеть на крейсере «Аврора». Броневых щитов у орудий не было. Новые патронные шестидюймовки пришли на смену картузным орудиям еще остававшимся на вооружении старых броненосцев крейсеров и канонерских лодок 7. При почти одинаковом весе орудия (около 11 т) и снаряда (41,5 кг), они за счет увеличенной длины ствола (45 калибров вместо 35) и заряда бездымного пороха обеспечивали начальную скорость снаряда 793 м/сек вместо 660 м/сек. Благодаря этому дальность стрельбы при обычном угле возвышения 6° увеличилась с 4800 до 6200 м, а с предельным возвышением 15° —с 8100 до 9800 м.

Расположение и углы обстрела артиллерии на крейсере «Варяг»

Скорострельность орудий достигла 6 выстрелов в минуту. Новыми были и легкие 75-миллиметровые пушки —их вес едва превышал 2 т. Их бронебойный снаряд весил 4,9 кг, дальность стрельбы при углах возвышения 6—15° составляла 4000— 7000 м, скорострельность — до 10 выстрелов в минуту 8.

Важное значение в борьбе с миноносцами еще придавалось малокалиберным револьверным пушкам. Чтобы усилить их эффективность и увеличить углы обстрела, по два 47-миллиметровых скорострельных орудия были установлены даже на марсах «Варяга» 9. Еще четыре таких орудия располагались на верхней палубе, из них два (вместе с двумя 37-миллиметровыми пушками и двумя пулеметами (7,62 мм) использовались для вооружения корабельных шлюпок и катеров. Традиционными были и две 64-миллиметровые пушки Барановского на колесных лафетах, предназначавшиеся для вооружения корабельного десанта. Они могли стрелять и со шлюпок.

В девяти погребах боеприпасов двумя группами в носу и корме располагались под броневой палубой 2388 патронов калибром 152 мм, 3000 патронов калибром 75мм, 1490 — калибром 64 мм, 5000 — калибром 47 мм и 2584 — калибром 37 мм; ящики с патронами для винтовок, револьверов и пулеметов, зарядные отделения и корпуса корабельных и катерных торпед и мин. Патроны в погребах размещались в беседках — поддонах с обоймами на четыре снаряда каждый. К шахтам элеваторов беседки подвозились по рельсам, подвешенным под подволоком погребов. Такие же рельсы с ответвлениями к каждому орудию на верхней палубе прокладывались под ростерными бимсами. Отдельная сеть рельсов предусматривалась для каждого калибра орудий. Снаряды к 47-миллиметровым пушкам на марсах подавались по элеваторам, размещенным внутри мачт.

Торпедно-минное вооружение крейсера включало 12 торпед калибром 381 мм для корабельных аппаратов, четыре укороченные торпеды (4,57 м вместо 5,18 м), шесть метательных мин калибром 254 мм 10 для паровых катеров, а также 35 мин заграждения для постановки, как тогда было принято, с плотов и шлюпок. Два концевых торпедных аппарата с направляющими совками неподвижно заделывались в штевнях и имели каждый броневое прикрытие над дульной частью.

Четыре поворотных бортовых аппарата были установлены на жилой палубе в корме и в носу. Дульная часть этих аппаратов имела раструб со сферической поверхностью, который у отверстия в борту охватывался обоймами с такими же поверхностями. Поворот происходил, как и старинной пушки в орудийном порту, перемещением в сторону казенной части. Специальные торпедные аппараты и аппараты для метательных мин предусматривались для обоих паровых катеров. Стреляли из аппаратов пороховыми зарядами, стрельба из носового аппарата осуществлялась с помощью сжатого воздуха. Такой, способ стрельбы в декабре 1898 г. МТК принял для всех носовых аппаратов ввиду опасности заливания их водой 11.

Специальные и судовые устройства. Для защиты бортов корабля от торпед служило штатное сетевое заграждение, которое состояло из стальных сетей, подвешиваемых на концах (ноках) специальных шестов. Шесты, шарнирно закрепленные в башмаках на борту, удерживались перпендикулярно борту с помощью оттяжек. Заваленные по-походному, шесты хорошо видны на снимках «Варяга». Сети в скатанном виде крепились на полке, шедшей вдоль всего борта на уровне верхней палубы, а в мирное время обычно хранились в трюме.

Кроме двух паровых катеров длиной 12,4 м, на крейсере были гребные шлюпки с полным парусным вооружением: один 16-весельный барказ, три 12—14-весельных катера и по два шестивесельных вельбота и яла. Барказы и катера изготовлялись из стали по обводам соответствующих шлюпок русского флота. Новшеством были и принятые для опыта американские спасательные буи Франклина, дававшие яркое пламя при попадании в воду 12.

Якорное устройство включало три становых якоря Холла со штоками весом по 4,77 т, один кормовой весом 3,86 т, один стоп-анкер весом 1,18 т, три верпа весом 685, 571, 408 кг и якорь-цепи калибром 54 мм (две становые длиной по 274 м и две запасные длиной по 183 м). Брашпиль на верхней палубе и шпиль на полубаке имели паровой привод, шпиль на юте был электрический.

Управление, наблюдение и связь. Боевая рубка крейсера представляла собой овальный в плане броневой бруствер толщиной 152 мм и высотой около 1,5 м, установленный на палубе полубака на фундаменте такой же высоты. К верхнему торцу бруствера рубки, образуя смотровые щели высотой 305 мм, крепилась бракетами плоская крыша с отогнутыми вниз и выступавшими за габарит бруствера свесами 13.

Боевая рубка соединялась с броневой палубой вертикальной броневой трубой с толщиной стенки 76 мм, которая вела в центральный пост. В этой трубе были укрыты приводы и кабели приборов управления кораблем.

Для обеспечения нормальной работы магнитных компасов крыша боевой рубки была изготовлена из мягкой прокатной бронзы толщиной 31,8 мм. Настил пола из латуни (желтой меди) имел толщину 6,4 мм.

Установленная над боевой штурманская рубка также была выполнена полностью из тонколистовой латуни. Из меди были изготовлены и все окружающие эти рубки конструкции. Зона немагнитности двух главных компасов доходила до 4,5 м (Динамо-машины требовалось удалять от компасов не менее чем на 12 м). Главные компасы, по которым сверяли показания остальных, устанавливались: носовой — на крышке штурманской рубки, кормовой — на специальной площадке мостика. В боевой рубке стоял боевой компас, в штурманской рубке и в рулевом отделении — путевые. Все компасы были, отечественной системы И. П. Колонга, заведующего компасным делом на флоте, члена-корреспондента Российской академии наук.

Кроме компасов, в боевой и штурманской рубках устанавливались дублированные штурвальные колонки, тумбы машинного телеграфа и тахометры, звонки от термостатов из угольных ям, телефоны, переговорные трубы, кренометры, пульты колоколов громкого боя, предупредительной сигнализации о закрывании водонепроницаемых дверей и электрические приборы управления артиллерийским огнем и торпедной стрельбой из боевой рубки. Оборудование центрального поста под броневой палубой включало резервную телефонную станцию, отдельную сеть переговорных труб, проведенных в боевую рубку, на носовой и кормовой мостики и в машинные отделения, а также приборы управления стрельбой. Компас и штурвал для управления рулем отсутствовали.

Система электрических звонков соединяла между собой все посты компасов, каюты командира и старшего офицера со штурманской рубкой.

Электрические индикаторы для передачи приказаний из боевой рубки и центрального поста устанавливались у орудий и торпедных аппаратов, отдельная сеть предусматривалась от прожекторов к динамо-машинам.

Телефонная связь из боевой рубки обеспечивалась с машинными и рулевыми отделениями, каютами командира и старшего офицера, помещениями динамо-машин, погребами боеприпасов, штурманской рубкой, а также с постами у орудий, торпедных аппаратов, прожекторов и на боевых марсах. Штурманская рубка соединялась с машинными и рулевыми отделениями, боевой рубкой и каютами командира и старшего офицера. Машинные отделения имели телефонную связь между собой, с котельными отделениями, помещениями динамо-машин, постами у основных электродвигателей, компрессоров, торпедных аппаратов. Посты у орудий соединялись с соответствующими погребами боезапаса.

Внешними средствами наблюдения и связи, помимо сигнальных флагов, фигур и биноклей, служили также шесть прожекторов диаметром 750 мм («боевые фонари»), предназначенных для участия в отражении ночных атак миноносцев, создания световых преград при охране рейдов и т. д. Для сигнализации предназначался мачтовый семафор с крыльями на вращающейся стеньге. Ночью контур крыльев обозначался электрическими лампами. Доверие к радиостанции (на «Варяге» ее установили только в Кронштадте) было, очевидно, невелико.

1  Описание корабля дается на основании спецификаций по корпусу (ЦГА ВМФ ф. 427, оп. 1, д. 319, лл. 265—312, а также д. 321, лл. 501—567) и механизмам (ЦГА ВМФ, ф. 427, оп. 1, д. 322, лл. 329-419).

2  Запас указан при нормальном водоизмещении. Увеличенный запас в несколько сот тонн мог размещаться в остальных междудонных отсеках.

3  Относительная площадь руля (отношение площадей руля и погруженной части диаметральной плоскости), равная 0,014, была почти вдвое меньше, чем у других кораблей. Для «Варяга» это означало увеличение диаметра циркуляции и ухудшение поворотливости, а для завода Крампа — экономию средств при изготовлении простого руля и рулевого привода меньшей мощности.

4  Как нередко бывало тогда на флоте, на «Варяге» в повседневной службе пользовались постоянно одним приводом. По словам С. В. Зарубаева «рулевой генератор работал более на освещение крейсера, чем на управление рулем, гидравлический привод всегда бездействовал, а в бою все сразу (т. е. электрический и гидравлический приводы — Р. М.) были выведены из строя и пришлось править паровым из рулевого отделения».

5 Заданием МТК предусматривались четыре динамо-машины по 640 А и 100В и две —по 320А и 100В (рулевой генератор был заказан позднее). Но Крамп облегчил себе задачу, объединив шесть машин в три агрегата.

6 По спецификации каждый насос должен был иметь производительность 2270 м3/час.

7 В картузных орудиях заряд состоял из шелкового мешка с порохом — картуза который вкладывали после снаряда в зарядную камеру орудия. У патронных орудий порох находился в гильзах, что значительно повышало безопасность и скорострельность стрельбы. Для заряжания вручную корабельные шестидюймовки снабжались раздельными патронами (снаряд и гильза отдельно), более мелкие пушки — унитарным, т. е. единым патроном.

8  Снаряды для этих орудий, составлявших главное противоминное вооружение больших кораблей и основное вооружение миноносцев, были только бронебойные; фугасные так и «не успели» разработать до самой русско-японской войны.

9 «Аскольд» и «Богатырь» уже были избавлены от этого живучего наследил эпохи абордажных схваток, шестовых мин и таранных боев.

10 Метательные мины, по форме напоминавшие торпеды, не имели двигателей и винтов и перемещались за счет инерции выстрела. Поэтому их дальность не превышала нескольких десятков метров. Применялись в Порт-Артуре с катеров в охранении на рейде, а на суще с импровизированных береговых установок, подобных минометам.

11 Ограниченная дальность хода тогдашних торпед (550—1500 м) исключала возможность их применения с крупных кораблей, которые вели артиллерийский бой на гораздо больших дистанциях. Единственный за всю русско-японскую войну торпедный выстрел с большого корабля был сделан с крейсера «Рюрик», когда тот, утратив почти всю артиллерию, все еще отбивался от наседавших на него японских легких крейсеров во время боя отряда владивостокских крейсеров 1 августа 1904 г.

12 ЦГА ВМФ, ф.445, оп. 1, д. 43, л. 257.

13 Такая конструкция рубки являлась особенно застарелым и опасным анахронизмом. Открытый вход, непомерная ширина смотровых щелей, грибовидный свес крыши, отражавший осколки внутрь рубки, принесли много беды кораблям Тихоокеанской эскадры. На эскадре 3. П. Рожественского пришлось уже в походе устанавливать на торцах брони рубок специальные козырьки. Новый тип рубки с щелями 50—100 мм был принят лишь после войны, а на прежних рубках ширину смотровой щели уменьшили до 76 мм. На «Варяге» отсутствие защиты снизу рубки особенно усугублялось тем, что она была установлена на высоком фундаменте.

VII

...И ПРЕД ВРАГОМ НЕ СПУСТИЛИ

СЛАВНЫЙ АНДРЕЕВСКИЙ ФЛАГ!

В Чемульпо перед грозой

Днем 29 декабря 1903 г. «Варяг» уже шел, руководствуясь лоцией, по фарватеру среди знакомых островов архипелага. В 13 час 46 мин поравнялись с островом Иодольми — последним перед входом на рейд. Мог ли кто предполагать тогда, что этот малозаметный остров станет скоро свидетелем боя «Варяга»!

На рейде находились русские корабли— крейсер «Боярин», канонерка «Гиляк», английские крейсера «Кресси» и «Тэлбот», итальянский крейсер «Эльба», японский «Чиода» и американский стационер «Виксбург». На борт «Варяга», поднявшего брейд-вымпел старшего на рейде, прибыли командиры «Боярина» и «Гиляка», доложившие, что пока все спокойно. Первым же поездом В. Ф. Руднев отправился в Сеул к посланнику Павлову, который сказал ему, что пока не видит оснований для беспокойства. Решено было даже уменьшить охрану миссии, оставив лишь отряд моряков (56 человек). Остальных солдат и казаков В. Ф. Руднев 30 декабря отправил на «Боярине» в Порт-Артур. Однако вечером того же дня на «Варяг» была доставлена шифровка посланника, извещавшего, что, по сведениям корейского императора, десять японских военных кораблей направляются в Чемульпо. С этим сообщением и другими депешами посланника 1 января 1904 г. в Порт-Артур ушел «Гиляк».

Пришли на рейд рейсовый пароход «Шилка» и пароход «Сунгари» общества Восточно-Китайской железной дороги, прибыли французский стационер «Паскаль», германский крейсер «Ганза» и французский крейсер «Амираль де Гейдон». На корабли приезжали посланники и консулы, и выстрелы приветственных салютов, словно предвестники надвигавшейся грозы, нарушали обманчивую безмятежность жизни на рейде.

Японские корабли не появлялись, и когда 4 января на смену «Гиляку» пришел из Порт-Артура «Кореец», В. Ф. Руднев, выждав еще три дня, послал его обследовать наиболее удобную для высадки десанта бухту А-Сан, расположенную всего лишь в 20 км от Сеула и линии фузанской железной дороги. «Кореец» вернулся к вечеру —кораблей в бухте, войск или следов их высадки на берегу он не обнаружил.

8 января, чтобы успокоить общую настороженность, командир японского крейсера «Чиода» пригласил на обед командиров всех кораблей, находящихся в Чемульпо. В подтверждение миролюбия Японии он прочел гостям последние сообщения японских газет, где говорилось о переговорах с Россией, совещании императора с японским посланником, о встрече русского посла в Париже с японским послом, об обмене телеграммами между Е. И. Алексеевым, русским послом в Японии Розеном и Министерством иностранных дел в Петербурге 1.

На другой день последние события обсуждались в более тесном кругу на французском крейсере «Паскаль» при участии русского и французского посланников, командиров «Варяга» и «Амираля де Гейдона». Стало известно о секретном предписании японского консула поставщикам в порту снабжать русские корабли на рейде, невзирая на политическую обстановку и даже в случае войны. Очевидно, это был еще один шаг к усыплению бдительности русских.

А сведения становились все тревожнее. В Чемульпо, Сеуле, на узловой станции, соединявшей сеульскую и фузанскую железнодорожные линии, создавались японские продовольственные склады, спешно строились бараки, почтовые конторы, открыто выгружались на берег или закупались на месте запасы продовольствия, угля, взрывчатки; прибывали переодетые в гражданскую одежду солдаты и офицеры, в порту японцы подготовили целый флот шаланд, буксиров и паровых катеров. Все это, по мнению В. Ф. Руднева, не оставляло сомнений в подготовке японцами обширной десантной операции. С донесением об этом В. Ф. Руднев немедленно отправил в Порт-Артур только что пришедший оттуда пароход «Сунгари». Это было последнее донесение, полученное из Чемульпо.

Напряженная обстановка не нарушила распорядка корабельной жизни: Своим чередом проходили занятия, приборки, учения по боевому расписанию, обучение грамоте. Во избежание инцидентов команду на берег не увольняли, местом отдыха служила палуба корабля, на которой разрешались «вольные прогулки», а в свободное от учений время играл оркестр.

Участились на крейсере тревоги, иногда повторявшиеся несколько раз в день: играли отражение минной атаки, провели учение по водяной тревоге с подводкой пластыря, с «Корейцем» практиковались в ночном сигналопроизводстве, а с английским крейсером — в переговорах по семафору. Несколько раз ввиду неопределенности положения пополняли запасы угля, и водоизмещение крейсера за неделю до боя по-прежнему составляло около 7500 т.

По предложению корабельных врачей провели специальную боевую тревогу для проверки готовности медико-санитарной службы: выучки носильщиков и санитаров, обеспеченности перевязочных пунктов, удобств доступа к ним, организации доставки и обслуживания раненых. Старший офицер отмечал мелом места «ранений», и тяжелораненых укладывали на носилки, а легкораненые сами отправлялись на перевязочный пункт.

Учения подтвердили уже не раз высказывавшееся врачами сомнение в пригодности для боя перевязочного пункта (операционной) под броневой палубой. Недосмотр ли комиссии тому виной или очередное неисполнение Крампом своих обещаний, но оказалось, что перевязочный пункт ни в чем не удовлетворяет требованиям, установленным еще в 1899 г. главным медицинским инспектором флота. Площадь помещения — 11 м2 была недостаточной, вентиляция отсутствовала, освещение — слабое. Горячей воды не было вовсе, а для холодной не оказалось сточного трубопровода. Неудобны были и подходы с низкими коридорами, узкими дверями и люками.

Пришлось с согласия В. Ф. Руднева готовить перевязочный пункт в кают-компании и в кубрике на броневой палубе. Кроме кормового перевязочного пункта, был развернут и носовой — в аптеке и лазарете. Эти широкие мероприятия, проверенные на учениях, полностью оправдали себя в бою, когда не прекращавшийся ни на минуту поток раненых намного превысил все предположения мирного времени. Столь же спасительным оказался и увеличенный запас перевязочных материалов, дезинфицирующих и анестезирующих средств, принятых в Порт-Артуре по настоянию врачей уже в спешке экстренных приготовлений к походу.

В образцовом порядке содержались и хирургические инструменты, до мелочей были продуманы расположение и подготовка к быстрейшему использованию в бою всех материалов и средств оказания помощи раненым, значительно усовершенствованы носилки, отработаны способы подачи раненых через узкие люки; носильщики были снабжены специальными перевязочными материалами и могли в случае необходимости оказать первую помощь. Образцовое состояние и высокая организация медицинской службы на крейсере, обеспечившие спасение в бою многих жизней, были достигнуты благодаря неутомимой деятельности врачей М. Н. Храбростина и В. А. Андреева (последнего в конце 1903 г. сменил не менее энергичный М. Л. Банщиков) .

Стремлению врачей «Варяга» довести свою часть до совершенства всегда содействовал В. Ф. Руднев, но и он не смог добиться от порт-артурских мастерских исправления недостатков боевого перевязочного пункта и лазарета. По-прежнему отсутствовали в лазарете питьевая вода, умывальник и сток воды с пола, из-за чего во время боя на полу после обильных промывок ран скапливалась вода, раненые мучились от жажды, а врачам негде было вымыть руки.

Между тем к В. Ф. Рудневу поступала все более тревожная информация, и вечером 15 января в сопровождении врача М. Л. Банщикова и штурмана Е. А. Беренса он выехал в Сеул.

На рейде уменьшилось количество европейских кораблей — 10 января ушел «Кресси», через неделю — «Амираль де Гейдон», но зато все чаще появлялись тяжелогруженные японские пароходы. Разгрузка их шла непрерывно, большая часть грузов в сопровождении переодетых под корейцев японских солдат и офицеров отправлялась на поезде в Сеул. Так, стало известно, что 18 января транспорт «Фудзикама мару» доставил 69 ящиков с винтовками и 573 ящика с телеграфным оборудованием для обеспечения связи между все более многочисленными японскими гарнизонами в Корее. Еще более интенсивные перевозки осуществлялись через южный, ближайший к Японии, порт Фузан. Фактически оккупация Кореи уже началась.

Именно в эти дни в Токио был решен вопрос о войне. Новые уступки русского правительства на переговорах, касающихся Манчжурии и Кореи, даже английский министр иностранных дел Ленсдоун назвал такими, дальше которых идти нельзя. «Если Япония и теперь не будет удовлетворена, то ни одна держава не сочтет себя вправе ее поддерживать»,— заявил Ленсдоун японскому посланнику в Лондоне 22 января 1904 г.

Японское правительство, твердо решившее воевать и ожидавшее лишь удобного повода для нападения, прибегло к маневрам. Передача ответа из Петербурга через наместника Е. И. Алексеева 23 января была умышленно задержана японским телеграфом, а уже 24 января правительство объявило о прекращении переговоров и разрыве дипломатических отношений. Момент для нападения наступил: купленные Японией в Европе крейсера «Ниссин» и «Кассуга», далеко оторвавшись от отряда А. А. Вирениуса, уже прошли Малаккский пролив, а русская порт-артурская эскадра, выйдя в середине января

в первый учебный поход, давала хороший повод для усиления военной истерии и оправдания нападения. Когда же русские корабли вернулись на внешний рейд, у японцев появилась реальная надежда одним ударом в ночной атаке уничтожить русский флот.

На запрос русского посла в Токио японский министр иностранных дел 24 января ответил, что разрыв отношений еще не означает войну. Между тем по приказу императора японский «соединенный флот» уже вышел из Сасебо в Желтое море, и японцы начали захватывать находившиеся в японских и корейских водах русские торговые суда. Кампания дезинформации продолжалась вплоть до начала войны: по сообщениям В. Ф. Руднева, которым уже не суждено было попасть в Порт-Артур, японские газеты в Корее по-прежнему писали о невозможности войны с Россией 2.

1  ЦГА ВМФ, ф. 469, оп. 1, д. 54, л. 9.

2  ЦГА ВМФ, ф. 469, оп. 1, д. 54, л. 9.