Почему «Котлы» стали «Верхними». История названия верхние котлы
История района Котловка (ЮЗАО) - Электронная Москва
История
Своё название этот район получил от одного из наиболее близких к прежней Москве села Котлы, которое позднее разделилось на Верхние и Нижние Котлы. По поводу происхождения этого названия существует несколько версий, одна из которых объясняет его тем, что котлами славяне называли овраги округлой формы.
Первое упоминание этой местности относится к концу XIV в., когда через неё проходили русские рати, направлявшиеся на Куликово поле. В этот период село Котел было местом встреч различных лиц, прибывавших в столицу. В 1390 г. на Котле великий князь Василий I торжественно встретил митрополита Киприана, приехавшего в Москву.
К сожалению, наши сведения об истории этой местности в последующие два столетия весьма отрывочны: известно, что в 1543 г. здесь существовало село Никольское, принадлежавшее Симонову монастырю и исчезнувшее затем к началу Смутного времени.
В 1591 г. во время татарского набега на Москву на Котле стояли полки Бориса Годунова. В конце мая 1606 г. здесь сожгли труп Лжедмитрия I, а в декабре того же года во время сражения восставших крестьян И. Болотникова с войсками царя Василия Шуйского село Котлы было полностью уничтожено. Последний раз боевые действия велись здесь в 1618 г. во время осады города польским королевичем Владиславом.
Всё это привело к запустению этих мест, и в конце 1620-х годов писцы зафиксировали в Чермневе стану лишь «пустошь, что было сельцо Козино, Копытово тож, на речке на Котле», входившую в состав поместья Афанасия Осиповича Прончищева.
Он был довольно видной личностью. Сначала служил при дворе, сопровождал царя в поездках по стране. Вскоре проявил себя и на дипломатическом поприще. В 1632 г. Прончищев вместе с дьяком Бормосовым был отправлен в Константинополь, чтобы склонить султана к участию в русско-польской войне на стороне России. В турецкой столице послам пришлось провести всю зиму — переговоры шли трудно, турки не хотели ввязываться в войну, и только весной Прончищеву удалось добиться определённого успеха. Но неожиданный случай разрушил предполагавшийся союз Москвы с султаном. Послы уже сели на корабль, собираясь отправиться домой, когда пришло известие о нападении казаков на турецкое побережье Чёрного моря. Задержанному для допроса Прончищеву удалось убедить визиря, что речь идёт не о донских казаках, подданных России, а о запорожских; в итоге послы были всё же отпущены с миром. Но судьбе было угодно вновь сыграть с Афанасием Осиповичем злую шутку: разыгравшаяся буря пригнала судно как раз к тому самому разгромленному турецкому берегу, и послы с большим трудом избежали смерти от рук местного населения.
Обустраивая свое подмосковное поместье, Прончищев поставил на пустоши около речки Котел небольшую усадьбу, в которой поселил челядь, а затем построил здесь деревянную церковь во имя Николая Чудотворца, по которой селение стало именоваться Никольским. Переписная книга 1646 г. описывает эти места следующим образом: «Село Никольское, что была пустошь Козино, Копытово тож, на речке Котле, а в селе церковь Николая Чудотворца, да Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев, у церкви во дворе поп Сидор Спиридонов, двор церковного бобыля; на другой стороне речки Котла двор вотчинников с деловыми его людьми».
После смерти Афанасия Осиповича в 1660 г. село Никольское досталось его сыну Ивану Афанасьевичу Прончищеву (умер в 1687 г.). Идя по стопам отца, он начал свою службу дипломатом. Одновременно служил и при дворе, участвовал в войне с Польшей, затем возглавлял приказы Большой Казны, Монастырский, Большого Прихода, был воеводой в Казани, а в середине 70-х годов XVII в. руководил Разбойным приказом.
Небольшая деталь даёт яркое представление о характере этого человека. В 1657 г. с окольничим Богданом Матвеевичем Хитрово он был послан на Украину, где и вздумал местничаться с ним — кто главнее? Иван Афанасьевич предпочёл отсидеть в тюрьме, но не «порушить своей чести». При этом он доехал до места заточения в санях, а не пришёл туда, как полагалось, пешком. По возвращении в Москву по личному приказу царя он был бит батогами и должен был выплатить громадный штраф в 500 рублей за то, что доехал до тюрьмы в санях. «И ты, детина, — читаем в царском указе, — забыв свою худую породу, до тюрьмы ехал в санях, чего из давних лет не повелено; а которые превеликие господа твои, бояре и окольничие и думные и ближние люди от великого государя за опалу посланы бывают в тюрьму, и те до тюрьмы ходят пешие, а на лошадях и в санях не ездят».
При Иване Афанасьевиче, в середине 70-х годов XVII в., здесь строится каменная церковь Знамения Богородицы с приделом Николая Чудотворца, и по описанию 1678 г. село именуется уже тройным именем — Знаменское, Никольское, Козино тож. Тогда в селе кроме усадьбы с дворовыми людьми стояли ещё девять дворов.
В конце XVII в. село продолжает оставаться в роду Прончищевых. Одной его половиной владели сын Ивана Афанасьевича — Пётр Иванович (умер в 1700 г.) и внук Иван Петрович Прончищевы, а другой — Александр Тимофеевич Ржевский, женатый на Анне Михайловне, урождённой Прончищевой (внучке Ивана Афанасьевича). По описанию 1704 г., в селе отмечены две усадьбы с 13 дворовыми людьми и 17 крестьянских дворов, где жили 58 человек. На правой стороне Большой Серпуховской дороги отмечены дворы, в которых жили задворные «деловые» люди, обслуживавшие проезжавших.
Александр Тимофеевич Ржевский в 1742 г. отдал свою часть дочери Анне Александровне, которая вышла замуж за президента Вотчинной коллегии князя Ивана Михайловича Одоевского. С этого времени Верхние Котлы стали собственностью Одоевских. С 1756 г. им владел их сын князь Сергей Иванович Одоевский.
В 1766 г. село Никольское с 89 душами мужского пола упоминается уже во владении княгини Анны Александровны Голицыной, урожденной Головиной. Затем, согласно церковным клировым ведомостям 1785 г., его владельцем становится обер-гофмаршал князь Николай Михайлович Голицын, муж сестры бездетной А.А. Голицыной и дальний родственник её мужа, которому наследует его сын Александр, известный богач-расточитель по прозвищу Cosa rara. Голицыны перестраивают старую церковь, делают новую колокольню. Интересен был иконостас храма. В результате своего мотовства А.Н. Голицын в конце концов разорился. Владения его были проданы. Село Никольское с окрестностями перешло к другим владельцам: в 1810 г. — к Ордольяновым, а затем с 1835 г. к их родственникам Андреевым и к Калашниковым.
Непосредственно перед освобождением крестьян в 1861 г. Верхними Котлами владели Н.А. Калашников и М.Н. Андреев. Калашниковские крестьяне довольно быстро смогли выкупиться у помещика, отдав в качестве выкупа ему свои сады, которые славились на всю округу. Помимо сельского хозяйства здешние крестьяне активно занимались и извозом, а также и торговлей лошадьми.
В середине XIX в. после прокладки железной дороги Верхние Котлы становятся дачной местностью. Однако близость к городу, наличие хороших путей сообщения привели к тому, что здесь быстро начинает развиваться промышленное производство. Уже в 50-е годы XIX в. при Верхних Котлах, в которых тогда значилось 46 дворов и 139 душ мужского пола и 142 женского, зафиксировано четыре завода. Позднее их количество быстро увеличивается. В 1896 г. здесь открывается шёлкокрутильная фабрика торгового дома «Катуар и сыновья», на которой в 1916 г. работало 600 человек. Её появление было не случайным. Представители этого рода обосновались здесь ещё в 1871 г., когда один из здешних участков был продан потомственным почётным гражданам К.И. и Л.И. Катуарам и их матери (к этой семье принадлежал известный коллекционер и благотворитель Л.Л. Катуар). Здесь они устроили свою усадьбу и даже проложили к ней шоссе, которое стало называться Катуаровским, а в 1940-х годах было переименовано в Нагорную улицу. В 1899 г. в этой же округе был открыт кирпичный завод З.А. Якобсона.
С 1930-х годов Верхние Котлы вошли в черту города. Тогда же местная церковь была закрыта и приспособлена под клуб. Затем вместе с кладбищем и остатками усадебного парка храм был полностью уничтожен. С 1966 г. эти места стали районом массовой жилой застройки.
По материалам книги Аверьянова К.А. «История московских районов».
История районов Юго-Западного округа Москвы
Районы ЮЗАО: Академический, Северное Бутово, Южное Бутово, Гагаринский, Зюзино, Коньково, Котловка, Ломоносовский, Обручевский, Тёплый Стан, Черёмушки и Ясенево.
Округа Москвы
Смотрите также Район Котловка (ЮЗАО) города Москвы Юго-Западный административный округ (ЮЗАО) города Москвы Административные округа и районы Москвыmosopen.ru
Почему «Котлы» стали «Верхними» | Районная газета ЮАО "Нагатино-Садовники"
Название «Нижние Котлы» давно на слуху у местных жителей, это станция МЦКНазвание «Нижние Котлы» давно на слуху у местных жителей. Так называется станция Павелецкого направления Московской железной дороги, расположенная поблизости от Варшавского шоссе на границе районов Нагатино-Садовники и Нагорный.
Платформа получила свое название в честь одноименной деревни, которая располагалась на месте перекреста улицы Нагатинская и Варшавки. Сам населенный пункт именовали по реке Котловка, которая протекала северо-западнее и являлась правым притоком Москвы-реки. Кстати, водоем дал название одному из районов Юго-Западного округа столицы.
В сентябре на современной карте города появились еще одни «Котлы», на этот раз «Верхние». Такое название присвоили новой платформе Московского центрального кольца (МЦК). Его станция позаимствовала у еще одной давно исчезнувшей деревни. Однако если углубится в историю, можно обнаружить одну географическую неточность. Деревня Верхние Котлы находилась намного южнее современной одноименной платформы. Статус «верхнего» населенный пункт приобрел из-за того, что располагался выше по течению реки Котловка от Нижних Котлов.
Сейчас на территории бывших Верхних Котлов находятся три жилых квартала района Нагатино-Садовники, «Южный» автобусный и 8-й троллейбусный парки Мосгортранса, булочный комбинат «Коломенское» и знаменитый рынок «Каширский двор».
Деревня на берегу Котловки всегда считалась зажиточной. Еще во второй половине XVII века этими землями владел думный дворянин, дипломат и сподвижник царя Михаила Романова Осип Прончищев. Под его руководством местные крестьяне эффективно использовали близость крупного тракта, занимаясь извозом и разведением лощадей.
Настоящий экономический бум деревня пережила в конце XIX. Этому способствовали два фактора. Крестьянская реформа 1861 года и прокладка железной дороги, которая соединила здешние места с южными регионами страны и Поволжьем. Уже в 1871 году имение выкупило семейство французских предпринимателей Катуаров. В 1896-м они открыли здесь шелкокрутильную фабрику своего торгового дома, а еще через три года в Верхних Котлах заработал кирпичный завод Якобсона.
В состав Москвы деревня вошла в 1932 г., но массовая жилая застройка здесь началась только через 34 года. После этого долгое время на карте столицы ничего не напоминало о существовании здесь некогда богатого села. Не дожила до наших дней даже церковь Николая Чудотворца, которую еще перед Великой Отечественной войной переделали в клуб. Сейчас в какой-то степени историческая справедливость восстановлена, даже, несмотря на то, что новая платформа МЦК находится намного севернее деревни, отдавшей ей свое имя.
Алексей Поляков
Метки: верхние котлы, Москва, мцк, района нагатино-садовники
История района Котловка
Своё название этот район получил от одного из наиболее близких к прежней Москве села Котлы, которое позднее разделилось на Верхние и Нижние Котлы. По поводу происхождения этого названия существует несколько версий, одна из которых объясняет его тем, что котлами славяне называли овраги округлой формы.
Первое упоминание этой местности относится к концу XIV в., когда через неё проходили русские рати, направлявшиеся на Куликово поле. В этот период село Котел было местом встреч различных лиц, прибывавших в столицу. В 1390 г. на Котле великий князь Василий I торжественно встретил митрополита Киприана, приехавшего в Москву.
К сожалению, наши сведения об истории этой местности в последующие два столетия весьма отрывочны: известно, что в 1543 г. здесь существовало село Никольское, принадлежавшее Симонову монастырю и исчезнувшее затем к началу Смутного времени.
В 1591 г. во время татарского набега на Москву на Котле стояли полки Бориса Годунова. В конце мая 1606 г. здесь сожгли труп Лжедмитрия I, а в декабре того же года во время сражения восставших крестьян И. Болотникова с войсками царя Василия Шуйского село Котлы было полностью уничтожено. Последний раз боевые действия велись здесь в 1618 г. во время осады города польским королевичем Владиславом.
Всё это привело к запустению этих мест, и в конце 1620-х годов писцы зафиксировали в Чермневе стану лишь «пустошь, что было сельцо Козино, Копытово тож, на речке на Котле», входившую в состав поместья Афанасия Осиповича Прончищева.
Он был довольно видной личностью. Сначала служил при дворе, сопровождал царя в поездках по стране. Вскоре проявил себя и на дипломатическом поприще. В 1632 г. Прончищев вместе с дьяком Бормосовым был отправлен в Константинополь, чтобы склонить султана к участию в русско-польской войне на стороне России. В турецкой столице послам пришлось провести всю зиму — переговоры шли трудно, турки не хотели ввязываться в войну, и только весной Прончищеву удалось добиться определённого успеха. Но неожиданный случай разрушил предполагавшийся союз Москвы с султаном. Послы уже сели на корабль, собираясь отправиться домой, когда пришло известие о нападении казаков на турецкое побережье Чёрного моря. Задержанному для допроса Прончищеву удалось убедить визиря, что речь идёт не о донских казаках, подданных России, а о запорожских; в итоге послы были всё же отпущены с миром. Но судьбе было угодно вновь сыграть с Афанасием Осиповичем злую шутку: разыгравшаяся буря пригнала судно как раз к тому самому разгромленному турецкому берегу, и послы с большим трудом избежали смерти от рук местного населения.
Обустраивая свое подмосковное поместье, Прончищев поставил на пустоши около речки Котел небольшую усадьбу, в которой поселил челядь, а затем построил здесь деревянную церковь во имя Николая Чудотворца, по которой селение стало именоваться Никольским. Переписная книга 1646 г. описывает эти места следующим образом: «Село Никольское, что была пустошь Козино, Копытово тож, на речке Котле, а в селе церковь Николая Чудотворца, да Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев, у церкви во дворе поп Сидор Спиридонов, двор церковного бобыля; на другой стороне речки Котла двор вотчинников с деловыми его людьми».
После смерти Афанасия Осиповича в 1660 г. село Никольское досталось его сыну Ивану Афанасьевичу Прончищеву (умер в 1687 г.). Идя по стопам отца, он начал свою службу дипломатом. Одновременно служил и при дворе, участвовал в войне с Польшей, затем возглавлял приказы Большой Казны, Монастырский, Большого Прихода, был воеводой в Казани, а в середине 70-х годов XVII в. руководил Разбойным приказом.
Небольшая деталь даёт яркое представление о характере этого человека. В 1657 г. с окольничим Богданом Матвеевичем Хитрово он был послан на Украину, где и вздумал местничаться с ним — кто главнее? Иван Афанасьевич предпочёл отсидеть в тюрьме, но не «порушить своей чести». При этом он доехал до места заточения в санях, а не пришёл туда, как полагалось, пешком. По возвращении в Москву по личному приказу царя он был бит батогами и должен был выплатить громадный штраф в 500 рублей за то, что доехал до тюрьмы в санях. «И ты, детина, — читаем в царском указе, — забыв свою худую породу, до тюрьмы ехал в санях, чего из давних лет не повелено; а которые превеликие господа твои, бояре и окольничие и думные и ближние люди от великого государя за опалу посланы бывают в тюрьму, и те до тюрьмы ходят пешие, а на лошадях и в санях не ездят».
При Иване Афанасьевиче, в середине 70-х годов XVII в., здесь строится каменная церковь Знамения Богородицы с приделом Николая Чудотворца, и по описанию 1678 г. село именуется уже тройным именем — Знаменское, Никольское, Козино тож. Тогда в селе кроме усадьбы с дворовыми людьми стояли ещё девять дворов.
В конце XVII в. село продолжает оставаться в роду Прончищевых. Одной его половиной владели сын Ивана Афанасьевича — Пётр Иванович (умер в 1700 г.) и внук Иван Петрович Прончищевы, а другой — Александр Тимофеевич Ржевский, женатый на Анне Михайловне, урождённой Прончищевой (внучке Ивана Афанасьевича). По описанию 1704 г., в селе отмечены две усадьбы с 13 дворовыми людьми и 17 крестьянских дворов, где жили 58 человек. На правой стороне Большой Серпуховской дороги отмечены дворы, в которых жили задворные «деловые» люди, обслуживавшие проезжавших.
Александр Тимофеевич Ржевский в 1742 г. отдал свою часть дочери Анне Александровне, которая вышла замуж за президента Вотчинной коллегии князя Ивана Михайловича Одоевского. С этого времени Верхние Котлы стали собственностью Одоевских. С 1756 г. им владел их сын князь Сергей Иванович Одоевский.
В 1766 г. село Никольское с 89 душами мужского пола упоминается уже во владении княгини Анны Александровны Голицыной, урожденной Головиной. Затем, согласно церковным клировым ведомостям 1785 г., его владельцем становится обер-гофмаршал князь Николай Михайлович Голицын, муж сестры бездетной А.А. Голицыной и дальний родственник её мужа, которому наследует его сын Александр, известный богач-расточитель по прозвищу Cosa rara. Голицыны перестраивают старую церковь, делают новую колокольню. Интересен был иконостас храма. В результате своего мотовства А.Н. Голицын в конце концов разорился. Владения его были проданы. Село Никольское с окрестностями перешло к другим владельцам: в 1810 г. — к Ордольяновым, а затем с 1835 г. к их родственникам Андреевым и к Калашниковым.
Непосредственно перед освобождением крестьян в 1861 г. Верхними Котлами владели Н.А. Калашников и М.Н. Андреев. Калашниковские крестьяне довольно быстро смогли выкупиться у помещика, отдав в качестве выкупа ему свои сады, которые славились на всю округу. Помимо сельского хозяйства здешние крестьяне активно занимались и извозом, а также и торговлей лошадьми.
В середине XIX в. после прокладки железной дороги Верхние Котлы становятся дачной местностью. Однако близость к городу, наличие хороших путей сообщения привели к тому, что здесь быстро начинает развиваться промышленное производство. Уже в 50-е годы XIX в. при Верхних Котлах, в которых тогда значилось 46 дворов и 139 душ мужского пола и 142 женского, зафиксировано четыре завода. Позднее их количество быстро увеличивается. В 1896 г. здесь открывается шёлкокрутильная фабрика торгового дома «Катуар и сыновья», на которой в 1916 г. работало 600 человек. Её появление было не случайным. Представители этого рода обосновались здесь ещё в 1871 г., когда один из здешних участков был продан потомственным почётным гражданам К.И. и Л.И. Катуарам и их матери (к этой семье принадлежал известный коллекционер и благотворитель Л.Л. Катуар). Здесь они устроили свою усадьбу и даже проложили к ней шоссе, которое стало называться Катуаровским, а в 1940-х годах было переименовано в Нагорную улицу. В 1899 г. в этой же округе был открыт кирпичный завод З.А. Якобсона.
С 1930-х годов Верхние Котлы вошли в черту города. Тогда же местная церковь была закрыта и приспособлена под клуб. Затем вместе с кладбищем и остатками усадебного парка храм был полностью уничтожен. С 1966 г. эти места стали районом массовой жилой застройки.
poraionu.ru
Верхние Котлы — Википедия
Первое упоминаниеПравить
Первое упоминание этой местности относится к концу XIV века, когда через неё проходили русские рати, направлявшиеся на Куликово поле. В этот период село Котёл было местом встреч различных лиц, прибывавших в столицу. В 1390 году на Котле великий князь Василий I Дмитриевич торжественно встретил митрополита Киприана, приехавшего в Москву.
Верхние Котлы в XVII — XVIII векахПравить
В писцовых книгах 1620-х годов отмечена «пустошь, что было сельцо Козино, Копытово тож, на речке на Котле», принадлежащая Афанасию Осиповичу Прончищеву[1].
Обустраивая своё подмосковное поместье, Прончищев поставил на пустоши около речки Котёл небольшую усадьбу, в которой поселил челядь, а затем построил здесь деревянную церковь Николая Чудотворца, после чего селение стало именоваться Никольским. По переписной книге 1646 года:
| Село Никольское, что была пустошь Козино, Копытово тож, на речке Котле, а в селе церковь Николая Чудотворца, да Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев, у церкви во дворе поп Сидор Спиридонов, двор церковного бобыля; на другой стороне речки Котла двор вотчинников с деловыми его людьми[2]. |
Деревня же Верхние Котлы находилась восточнее, на проезжей дороге.
После смерти Афанасия Осиповича в 1660 году село досталось его сыну Ивану Афанасьевичу Прончищеву[1].
При нём, в середине 1670-х годов здесь была построена каменная церковь Знамения Богородицы с приделом Николая Чудотворца, и по описанию 1678 года село именуется уже тройным именем — Знаменское, Никольское, Козино. Тогда здесь кроме усадьбы с дворовыми людьми стояли ещё девять дворов[2].
По описанию 1704 года, в имении Прончищевых отмечены две усадьбы, Никольское и Троицкое, — с 13 дворовыми людьми и 17 крестьянских дворов, где жили 58 человек.
Александр Тимофеевич Ржевский в 1742 году отдал свою часть (Троицкое) дочери Анне Александровне, которая вышла замуж за президента Вотчинной коллегии князя Ивана Михайловича Одоевского (1698—1755). В середине XVIII века усадьба Никольское тоже числится собственностью Одоевских — с 1756 года ей владел князь Сергей Иванович Одоевский[1], но вскоре перешла к Головиным, затем — князьям Голицыным .
Верхние Котлы в XIX — XX векахПравить
Непосредственно перед крестьянской реформой в 1861 году Верхними Котлами владели Н. А. Калашников и М. Н. Андреев. Калашниковские крестьяне быстро выкупились у помещика, отдав в качестве выкупа ему свои сады, которые славились на всю округу. Помимо сельского хозяйства здешние крестьяне активно занимались и извозом, а также торговлей лошадьми.
В середине XIX века была проложена железная дорога и Верхние Котлы становятся дачной местностью. Однако, близость к городу, наличие хороших путей сообщения привели к тому, что здесь быстро начинает развиваться промышленное производство. Уже в середине XIX века здесь зафиксировано четыре завода[2]. Позднее их количество быстро увеличивается. В 1896 году здесь открывается шёлкокрутильная фабрика торгового дома «Катуар и сыновья», на которой в 1916 году работало 600 человек. Её появление было не случайным. Представители этого рода обосновались здесь ещё в 1871 году, когда один из здешних участков был продан потомственным почётным гражданам К. И. и Л. И. Катуарам и их матери. Здесь они устроили свою усадьбу и даже проложили к ней шоссе, которое стало называться Катуаровским, а в 1951 году было переименовано в Нагорную улицу. В 1899 году в этой же округе был открыт кирпичный завод З. А. Якобсона[1].
С 1932 года Верхние Котлы вошли в черту города. Тогда же местная церковь была закрыта и приспособлена под клуб. Затем вместе с кладбищем и остатками усадебного парка храм был полностью уничтожен. С 1966 года эти места стали районом массовой жилой застройки[1].
ru.mobile.bywiki.com
Верхние Котлы — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
У этого топонима есть и другие значения, см. Котлы.Верхние Котлы́ — бывшая деревня, вошедшая в состав Москвы в 1932 году.
История
Первое упоминание
Первое упоминание этой местности относится к концу XIV века, когда через неё проходили русские рати, направлявшиеся на Куликово поле. В этот период село Котёл было местом встреч различных лиц, прибывавших в столицу. В 1390 году на Котле великий князь Василий I Дмитриевич торжественно встретил митрополита Киприана, приехавшего в Москву.
Верхние Котлы в XVII — XVIII веках
В писцовых книгах 1620-х годов отмечена «пустошь, что было сельцо Козино, Копытово тож, на речке на Котле», принадлежащая Афанасию Осиповичу Прончищеву[1].
Обустраивая своё подмосковное поместье, Прончищев поставил на пустоши около речки Котёл небольшую усадьбу, в которой поселил челядь, а затем построил здесь деревянную церковь Николая Чудотворца, после чего селение стало именоваться Никольским. По переписной книге 1646 года:
 | Село Никольское, что была пустошь Козино, Копытово тож, на речке Котле, а в селе церковь Николая Чудотворца, да Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев, у церкви во дворе поп Сидор Спиридонов, двор церковного бобыля; на другой стороне речки Котла двор вотчинников с деловыми его людьми[2]. |  |
Деревня же Верхние Котлы находилась восточнее, на проезжей дороге.
После смерти Афанасия Осиповича в 1660 году село досталось его сыну Ивану Афанасьевичу Прончищеву[1].
При нём, в середине 1670-х годов здесь была построена каменная церковь Знамения Богородицы с приделом Николая Чудотворца, и по описанию 1678 года село именуется уже тройным именем — Знаменское, Никольское, Козино. Тогда здесь кроме усадьбы с дворовыми людьми стояли ещё девять дворов[2].
По описанию 1704 года, в имении Прончищевых отмечены две усадьбы, Никольское и Троицкое, — с 13 дворовыми людьми и 17 крестьянских дворов, где жили 58 человек.
Александр Тимофеевич Ржевский в 1742 году отдал свою часть (Троицкое) дочери Анне Александровне, которая вышла замуж за президента Вотчинной коллегии князя Ивана Михайловича Одоевского (1698—1755). В середине XVIII века усадьба Никольское тоже числится собственностью Одоевских — с 1756 года ей владел князь Сергей Иванович Одоевский[1], но вскоре перешла к Головиным, затем — князьям Голицыным .
Верхние Котлы в XIX — XX веках
Непосредственно перед крестьянской реформой в 1861 году Верхними Котлами владели Н. А. Калашников и М. Н. Андреев. Калашниковские крестьяне быстро выкупились у помещика, отдав в качестве выкупа ему свои сады, которые славились на всю округу. Помимо сельского хозяйства здешние крестьяне активно занимались и извозом, а также торговлей лошадьми.
В середине XIX века была проложена железная дорога и Верхние Котлы становятся дачной местностью. Однако, близость к городу, наличие хороших путей сообщения привели к тому, что здесь быстро начинает развиваться промышленное производство. Уже в середине XIX века здесь зафиксировано четыре завода[2]. Позднее их количество быстро увеличивается. В 1896 году здесь открывается шёлкокрутильная фабрика торгового дома «Катуар и сыновья», на которой в 1916 году работало 600 человек. Её появление было не случайным. Представители этого рода обосновались здесь ещё в 1871 году, когда один из здешних участков был продан потомственным почётным гражданам К. И. и Л. И. Катуарам и их матери. Здесь они устроили свою усадьбу и даже проложили к ней шоссе, которое стало называться Катуаровским, а в 1951 году было переименовано в Нагорную улицу. В 1899 году в этой же округе был открыт кирпичный завод З. А. Якобсона[1].
С 1932 года Верхние Котлы вошли в черту города. Тогда же местная церковь была закрыта и приспособлена под клуб. Затем вместе с кладбищем и остатками усадебного парка храм был полностью уничтожен. С 1966 года эти места стали районом массовой жилой застройки[1].
Видео по теме
См. также
Примечания
wikipedia.green
Верхние Котлы — Википедия (с комментариями)
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
У этого топонима есть и другие значения, см. Котлы. Координаты: 55°39′58″ с. ш. 37°37′40″ в. д. / 55.66611° с. ш. 37.62778° в. д. / 55.66611; 37.62778 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.66611&mlon=37.62778&zoom=18 (O)] (Я)Верхние Котлы́ — бывшая деревня, вошедшая в состав Москвы в 1932 году.
История
Первое упоминание
Первое упоминание этой местности относится к концу XIV века, когда через неё проходили русские рати, направлявшиеся на Куликово поле. В этот период село Котёл было местом встреч различных лиц, прибывавших в столицу. В 1390 году на Котле великий князь Василий I Дмитриевич торжественно встретил митрополита Киприана, приехавшего в Москву.
Верхние Котлы в XVII — XVIII веках
В писцовых книгах 1620-х годов отмечена «пустошь, что было сельцо Козино, Копытово тож, на речке на Котле», принадлежащая Афанасию Осиповичу Прончищеву[1].
Обустраивая своё подмосковное поместье, Прончищев поставил на пустоши около речки Котёл небольшую усадьбу, в которой поселил челядь, а затем построил здесь деревянную церковь Николая Чудотворца, после чего селение стало именоваться Никольским. По переписной книге 1646 года:
 | Село Никольское, что была пустошь Козино, Копытово тож, на речке Котле, а в селе церковь Николая Чудотворца, да Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев, у церкви во дворе поп Сидор Спиридонов, двор церковного бобыля; на другой стороне речки Котла двор вотчинников с деловыми его людьми[2]. |  |
Деревня же Верхние Котлы находилась восточнее, на проезжей дороге.
После смерти Афанасия Осиповича в 1660 году село досталось его сыну Ивану Афанасьевичу Прончищеву[1].
При нём, в середине 1670-х годов здесь была построена каменная церковь Знамения Богородицы с приделом Николая Чудотворца, и по описанию 1678 года село именуется уже тройным именем — Знаменское, Никольское, Козино. Тогда здесь кроме усадьбы с дворовыми людьми стояли ещё девять дворов[2].
По описанию 1704 года, в имении Прончищевых отмечены две усадьбы, Никольское и Троицкое, — с 13 дворовыми людьми и 17 крестьянских дворов, где жили 58 человек.
Александр Тимофеевич Ржевский в 1742 году отдал свою часть (Троицкое) дочери Анне Александровне, которая вышла замуж за президента Вотчинной коллегии князя Ивана Михайловича Одоевского (1698—1755). В середине XVIII века усадьба Никольское тоже числится собственностью Одоевских — с 1756 года ей владел князь Сергей Иванович Одоевский[1], но вскоре перешла к Головиным, затем — князьям Голицыным .
Верхние Котлы в XIX — XX веках
Непосредственно перед крестьянской реформой в 1861 году Верхними Котлами владели Н. А. Калашников и М. Н. Андреев. Калашниковские крестьяне быстро выкупились у помещика, отдав в качестве выкупа ему свои сады, которые славились на всю округу. Помимо сельского хозяйства здешние крестьяне активно занимались и извозом, а также торговлей лошадьми.
В середине XIX века была проложена железная дорога и Верхние Котлы становятся дачной местностью. Однако, близость к городу, наличие хороших путей сообщения привели к тому, что здесь быстро начинает развиваться промышленное производство. Уже в середине XIX века здесь зафиксировано четыре завода[2]. Позднее их количество быстро увеличивается. В 1896 году здесь открывается шёлкокрутильная фабрика торгового дома «Катуар и сыновья», на которой в 1916 году работало 600 человек. Её появление было не случайным. Представители этого рода обосновались здесь ещё в 1871 году, когда один из здешних участков был продан потомственным почётным гражданам К. И. и Л. И. Катуарам и их матери. Здесь они устроили свою усадьбу и даже проложили к ней шоссе, которое стало называться Катуаровским, а в 1951 году было переименовано в Нагорную улицу. В 1899 году в этой же округе был открыт кирпичный завод З. А. Якобсона[1].
С 1932 года Верхние Котлы вошли в черту города. Тогда же местная церковь была закрыта и приспособлена под клуб. Затем вместе с кладбищем и остатками усадебного парка храм был полностью уничтожен. С 1966 года эти места стали районом массовой жилой застройки[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Верхние Котлы"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 Аверьянов К. А. История московских районов: Энциклопедия. — М.: Астрель, АСТ, 2008. — С. 830. — ISBN 978-5-17-029169-4.
- ↑ 1 2 3 [moskva.kotoroy.net/histories/72.html Электролитный проезд. Церковь Николая Чудотворца в Верхних Котлах]. Москва, которой нет. Проверено 2 декабря 2011. [www.webcitation.org/67JqJncDB Архивировано из первоисточника 1 мая 2012].
Отрывок, характеризующий Верхние Котлы
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру. «Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти. Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке. – Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.] Он сел против Пьера. – A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?] Пьер смотрел на него молча. – Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?] – Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.] – Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан. – Unterkunft, – повторил Пьер. – Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он. – Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан. Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним. – Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?] Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему. – Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь. – Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло. – Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол. – Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.] И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе. – Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.] Пьер опять выпил и налил себе третий. – Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.wiki-org.ru
Верхние Котлы: название деревни сохранилось в истории
Имение воеводы
Впервые местность, где нынче находится район Нагорный, упоминается в конце XIV века. Тогда здесь проходили русские рати, направляющиеся на Куликовскую битву. Битву хоть и выиграли, но набеги продолжались еще лет двести. Поэтому места регулярно разорялись, и поселений толком не было.
А вот уже в «писцовых книгах» 1627 записано, что села Знаменское, Никольское, Копытово, Козино, Поклонная гора и Верхние Котлы вместе с деревней Елистратовой принадлежат окольничему и воеводе Афанасию Осиповичу Прончищеву. Личностью он был довольно видной – служил при дворе, сопровождал царя в поездках по стране, проявил себя на дипломатическом поприще (переговоры с Турцией). Около 1646 года вышеупомянутый Прончищев поставил на пустоши, на левом берегу реки Котловка двор для себя и своих «деловых людей», а на другой стороне реки – деревянную церковь. А в 1677 сын его — Иван Афанасьевич — построил вместо нее каменную.
В конце XVII века село продолжает оставаться в роду Прончищевых. Одной его половиной владел сын Ивана Афанасьевича — Петр Иванович, а другой — Александр Тимофеевич Ржевский, женатый на Анне Михайловне, урожденной Прончищевой. По описанию 1704 года в селе отмечены две усадьбы и 17 крестьянских дворов, где жили 58 человек.С этого времени имение делится на две части. Северная половина, оставшаяся у Прончищевых, стала именоваться Нижними Котлами, а южная, находившаяся во владении Ржевского, образовала село Верхние Котлы.
Как Голицын «промотал» Верхние Котлы
Далее село несколько раз переходит из рук в руки, пока в 1760 году его не купил адмирал Александр Иванович Головин, который и назначил его в приданное своей дочери Анне Александровне Голицыной. Тогда поместье в Верхних Котлах занимало 388 десятин, и поживало там проживало 89 душ крестьян. Голицыны перестраивают старую церковь, делают новую колокольню.
Ближе к XIX веку во владение вступает князь Александр Николаевич Голицын – известный «мот», то есть пьяница, расточитель и игрок. В результате такого своего поведения он в конце концов впал в нищету, и вынужден был распродавать имения. В 1810 село перешло к Ордольяновым, затем к их родственникам Андреевым и Калашниковым, которые и владели Верхними Котлами на момент крестьянской реформы 1861 года.
Надо сказать, местные крестьяне тогда жили достаточно неплохо, село славилось своими садами и огородами. В результате, отдав помещику эти самые сады, им удалось достаточно быстро выкупиться. Тогда как, например, мужикам из Нижних Котлов еще долго приходилось выплачивать платежи за свои земельные наделы. Любопытно, что столь близкие села с почти одинаковыми названиями после реформы 1861 года принадлежали к разным волостям: Нижние Котлы — к Нагатинской, а Верхние — к Зюзинской.
На пути в Москву (проглоченные городом)
Однако дальнейшая судьба сел довольно-таки схожа. Пользуясь положением деревень (прямо на Серпуховской дороге, огромный «трафик» с юга страны) крестьяне большей частью занимались извозом, а не сельским хозяйством. Верхнекотловские еще и торговали лошадьми.
Город между тем рос, и активно наступал на близлежащие села в поисках свободной земли. В итоге практически все здешние крестьяне с выгодой продают свои участки под строительство фабрик, заводов и рабочих поселков. Возникает обширная рабочая слобода.
В 1871 году один из участков был продан потомственным «почетным гражданам» по фамилии Катуар. Они устроили здесь свою усадьбу и проложили к ней шоссе, названное впоследствии Катуаровским. В 1951 году шоссе это было переименовано в Нагорную улицу (по характеру местности). А уже от нее позже получили названия станция метро, а затем и район.
В 1896 году здесь открылась шелко-крутильная фабрика торгового дома «Катуар и сыновья», в 1916 на ней работало 600 человек. Также в округе в 1899 был открыт кирпичный завод З. А. Якобсона.
После революции, в 1930-е годы и Верхние, и Нижние котлы входят в черту города. Если быть точным – Верхние Котлы стали частью Москвы в 1932. Тогда же была закрыта и приспособлена под клуб местная Никольская церковь, заложенная еще воеводой Прончищевым. Позднее она вместе с остатками приусадебного парка и кладбищем была и вовсе уничтожена. С 1966 года эти места стали районом массовой жилой застройки.
Название же деревни Верхние Котлы практически сохранилось только в истории (в отличие от Нижних, давших имя железнодорожной станции). Достаточно условно так называется «промзона №33», в которую входят Котельский кирпичный завод, ППК «Медная фольга» и 8-й троллейбусный парк.
gazeta-na-varshavke-nagorny.ru
